Аун Сан - Игорь Всеволодович Можейко

У автобусной остановки, рядом с нашими воротами растут два больших дерева. Под деревьями прохладно в самую жгучую жару и сухо даже после муссонного ливня. К стволу одного из них на высоте груди прикреплен домик размером со скворечник. В домике стоят пузатые горшки со свежей водой. Такие же, как на всех дорогах Бирмы. И кружки. Чтобы напиться в знойный день.

У автобусной остановки, рядом с нашими ворогами растут два дерева с красивым названием — Пламя Леса. Тень от них падает на дорогу и, перебежав ее, ложится на глянцевую голубизну озера. В воде по брюхо стоят флегматичные буйволы. На их сизых спинах дремлют маленькие белые цапли.

Жарко. Так жарко, что обжигает щеколда на калитке, а из душа льется кипяток. Даже лягушки, что оглушительно мычали по ночам, исчезли — высохло их болото. Бродячие собаки со злостью поглядывают на небо. Полгода как ни единое облако не нарушило его синюю безмятежность.

Все ждут муссона. О нем говорят, как о свидании с любимой девушкой.

И тут расцветают два дерева у автобусной остановки.

Просыпаешься утром — деревья распустились громадными алыми знаменами. Они цветут так густо, что не видно листьев, цветут торжествующе, сочно, размашисто.

Ни одно растение в мире не способно на что-либо подобное.

Значит, пришла весна. Желтыми, белыми, оранжевыми, сиреневыми цветами зацветают деревья по всему Рангуну. Разноцветным конфетти лепестков покроется серое шоссе.

Еще нет никакого намека на дожди. Муссонные облака не спеша набирают силу где-то над Бенгальским заливом, жара никак не уменьшилась, но алые шапки деревьев возвещают близкие перемены.

Весна в Бирме — это первый ливень, это Новый год, приходящий в апреле.

Но не весна, не дожди приносят с собой жизнь и цветение, а, наоборот, деревья, как бы торопя время, поднимают флаги, чтобы призвать муссон.

И это им всегда удается. Их много, деревьев, в Бирме. Они цветут так ярко, что облака над Бенгальским заливом не могут не заметить призыва.

А может, они только и ждут этого сигнала, чтобы синей стеной двинуться к Иравади.

Правда, деревья чаше всего отцветают, не дождавшись дождей. Но они сделали свое дело.

Весна приходит.

Судьба человека, о котором написана эта книга, человека, который всю свою короткую жизнь посвятил борьбе за свободу Бирмы и который не дожил нескольких месяцев до ее освобождения, всегда напоминала мне цветущее Пламя Леса. Да и не только его судьба. Аун Сан не одинок — муссон освобождения пришел в Бирму именно потому, что до него и вместе с ним боролись и погибали тысячи других.