— Еще одна, — автоматически поправил Ремус и покраснел.
— Еще одна метаморф, я бы не стал тебя утруждать, крошка! Но пойми, другого выхода нет! – обессиленный Аластор рухнул на табуретку и вытер салфеткой вспотевшее лицо.
— Вам так проще, только и всего, — ехидно заметила Нимфадора, тоже садясь и скрещивая руки на груди. – Какие женщины ему нравятся? – нехотя спросила она спустя пару минут.
— Умница!! – воскликнул Артур и поднял стакан с пивом.
— Тонкс, ты герой, — тихо произнес Люпин, глядя в дальний угол комнаты, где спицы сами собой вязали очередной свитер из шерсти–хамелеона, с инициалами «NL», вписанными в огромное сердце.
— Я получил кое–какую информацию от Снейпа, — как ни в чем не бывало ответил Аластор, ковыряя пятно на кухонном столе. – Негусто, но лучше, чем ничего, — с этими словами старый аврор извлек из кармана крошечную книжечку и принялся листать ее, близоруко прищурив настоящий глаз: — Та–а–ак, вот: «рост — не выше пяти футов и семи дюймов, стройная фигура, длинные волосы, и чтобы была… задорная.» Хм–м, «задорная»… да, тут так и написано, — подтвердил Хмури, поспешно сунув книжечку под нос нахохлившейся Тонкс.
— Что это значит? – процедила она. – И не говори, что это знает только «дракон его пожри». Выкладывай начистоту, или я от всего отказываюсь!
— Э–э–э… – замялся аврор и выразительно посмотрел на Люпина. — Ну, «задорная» — это когда девушка веселая, любит… хорошие шутки, песни, тусовки… а еще… Северус не знал, как это понимать, но вот тут написано. Это… «беллиданс»… ага, он самый. А что это такое, что‑то маггловское? Ладно, неважно – пойдешь на интенсивные курсы…
За окном снова бушевал ураган, а волны с шумом разбивались о камни у подножия замка. Родольфус и Беллатрикс Лестрейндж уютно сидели в малой гостиной и смотрели колдовизор – правда, из‑за ветра трансляция барахлила, а хозяин не рискнул отправлять эльфов чинить антенну в такое ненастье. Показывали новости: после финансовой сводки от экспертов из Гринготтса на экране появилась миловидная ведьма в небесно–голубой мантии; улыбка у девушки была будто приклеенная и обнажала около двадцати восьми зубов.
«Добрый вечер!» – начала ведьма; тут экран пошел широкими полосами, голос дикторши превратился в смесь шипения и визга. Тяжело вздохнув, Руди поднялся с дивана и ударил по колдовизору кулаком: из аппарата посыпались искры, но изображение тут же восстановилось – правда, вещавшая барышня теперь висела в студии вверх ногами.
