И тем более опасным, что за время плена он многое выяснил о Тегамор…
В гневе магиня стучала кулаком по стене, пока поднималась наверх, в свою лабораторию. Ей следовало немедленно сделать новые записи в рабочем дневнике. Очень неприятные для ее самолюбия записи. Очень неприятные. Очень. Каждое «очень» она сопровождала новым ударом по стене, все более сильным, пока наконец из костяшек ее пальцев не брызнула кровь.
Только тогда она остановилась, слизнула кровь, облизала губы, задумалась.
Она давно взяла за правило — не пропускать никаких событий при составлении ежедневной записи. От своего учителя, поистине бесценного наставника, она не раз слышала истории о магах, которые снисходили до письменных фиксаций только в тех случаях, когда речь шла об успешных экспериментах и позитивном опыте; что же касается неудач, то они старательно избегали их записывать. «Чрезвычайно большая ошибка, любезная Тегамор, запомни это и никогда ее не совершай! — говорил он, бывало. — В жизни мага не бывает ни случайностей, ни мелочей, и ты должна привыкнуть к этому. Записывай все, что с тобой происходит, и хорошее, и плохое. Записывай даже свои наблюдения за любовниками. Никогда не знаешь, какие именно сведения могут тебе пригодиться. Скажу даже больше — ты никогда заранее не можешь предсказать, что из твоего опыта когда-либо спасет твою жизнь».
У самого учителя не было учеников до Тегамор, и потому он не знал, что ученики бывают очень и очень опасными существами. Особенно — ученики одаренные. Такие, что захотят когда-нибудь занять место учителя. И приложат все усилия, чтобы добиться цели.
Об этом он ни слова не записал в своем рабочем дневнике. Не успел.
А Тегамор, начавшая свою карьеру полноправного мага с убийства, тоже не стала делать подобную запись. Она-то превосходно все помнила… а другим об этом знать совершенно не обязательно.
Но бегство Эгертона — другое дело. Конечно, эта история не делает чести Тегамор и ее проницательности, но она, в общем и целом, не слишком постыдна — и довольно поучительна.
Тегамор подробно занесла в тетрадь все свои разговоры с пленным магом, обрисовала, как могла, его характер и манеру выражаться, высказала свои сомнения касательно того, что унгар в состоянии подчинять себе других без помощи кристаллов, — и тем не менее не утаила своих соображений касательно того, что это все-таки произошло…
И, только дописав последнее слово, отложила перо.
Магиня была крайне недовольна собой. За время долгих бесед с Эгертоном она так и не догадалась, что у него на уме. Не сумела измерить его возможности.
