— Ты ведёшь переписку с Луцием Сенекой? — я изумился тому, что Валерий безбоязненно произносит имя опального философа. — Сенека находится в ссылке на Корсике. Ты можешь навлечь на себя гнев принцепса, если ему станет известно об этом.
Валерий посмотрел на меня взглядом, каких я никогда не видел за всю мою жизнь, и меня словно прожгло что-то.
— Разве Сенеке запрещено вести переписку? — спросил он. — Мудрые мысли этого человека будут жить в веках. Сенека — крупнейший оратор и мыслитель. Общаться с ним — почётно. Могу ли я променять наслаждение от такого общения на страх перед наказанием за то, что не является преступлением?
— Ты сильно изменился, — сказал я. — От твоей запальчивости не осталось и следа.
— В жизни случаются повороты, — он таинственно улыбнулся.
— Ты был любвеобилен, почти ненасытен, когда дело доходило до женщин, — мне очень хотелось вытянуть из него причину: что же сделало его другим.
— Я и сейчас получаю наслаждение, принимая женские ласки.
— Но шумные пиры! О них слагались легенды!
— Человек не может съесть всего. Это следует однажды понять. Я удовлетворюсь малым, но качественным…
Мы разговаривали каждый вечер.
Признаюсь, я так и не понял, что повлияло на Валерия Фронтона, что он круто изменился.
Могу заверить тебя лишь в одном: Фронтон не является человеком, от которого может исходить угроза государству, разве что такую угрозу представляет любой философ.
Мне удалось узнать, что за последние два года Фронтон побывал в Египте, Иудее, Сирии, Греции. Может, путешествия так сильно изменили этого мужа? Я видел его и слышал его. Он выглядит на свои тридцать лет, но мне казалось, что со мной общался человек, проживший бесконечно долгую жизнь.
Однажды я спросил его, почему он бежал из Рима так поспешно, и Валерий ответил: «Не помню, чтобы я сбегал откуда-нибудь. Я никогда не скрывался и путешествовал открыто, под своим именем. Не понимаю, зачем кому-то нужно распространять обо мне клевету». Я напомнил, что он, может, и не бежал из столицы, но всё-таки покинул её внезапно. «Мало ли что люди делают внезапно. И мысли могут меняться внезапно, меняя самого человека и весь образ его жизни. И человек вдруг уезжает с насиженного места. Однако нельзя всякое перемещение по миру, непредсказуемое для посторонних людей, называть бегством».
В ближайшее время он намерен перебраться в свою виллу в Кампании[16]. Похоже, Рим совсем перестал интересовать его.
Я старательно изложил всё это, чтобы ты знал детали и мог использовать информацию на благо Рима и его безопасности.
