Она вздохнула.
— Нет смысла продолжать этот разговор, лорд Хэвиленд. Я благодарна вам за ваше великодушное предложение, но вынуждена его отклонить.
Он помолчал.
— И вы не хотите даже обдумать его?
— Нет.
Она не позволит себе надеяться, ибо это принесет одни лишь разочарования.
— Все же прошу вас поразмыслить над моим предложением, оно будет некоторое время в силе, и вам нет необходимости принимать решение прямо сейчас.
— Пока вы не найдете кандидатуру, прельщающую вас больше, чем я, — пробормотала Мадлен, не в силах сдерживать переполнявшую ее горечь.
Хэвиленд посмотрел ей прямо в глаза.
— Ставлю вас в известность: меня прельщаете вы.
— Правда, что ли? — ее скептицизм граничил с сарказмом.
— Правда, — спокойно ответил он. — Вы не учли одно из главных ваших достоинств.
— Какое?
— У вас потрясающее тело.
Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она нечаянно встретилась с графом глазами.
— Откуда вы это знаете?
— А я видел вас в ночной рубашке, помните?
— Но у меня очень закрытая рубашка.
— Тогда скажу иначе. Я чувствовал вас в ночной рубашке.
Мадлен не знала, радоваться ли такому комплименту. По крайней мере, Хэвиленд, казалось, был искренен.
— Я бы все-таки предпочла, чтобы главным моим достоинством был мой разум, — наконец пробормотала она.
Он улыбнулся своей ленивой, обворожительной улыбкой, которая всякий раз неизменно околдовывала ее.
— Поверьте, ваш ум я также очень высоко ценю.
Впрочем, она не настолько глупа, чтобы поверить, будто он хочет ее.
Мадлен выпрямила спину, готовясь сопротивляться его обезоруживающей улыбке.
— Причину вашей настойчивости, лорд Хэвиленд, я вижу в вашем нежелании примириться с тем, что я отказываю вам, богатому и красивому графу. Вы привыкли легко покорять женщин. Но легко покоряться не в моем характере.
— Я бы очень удивился, если бы было иначе. И вы можете звать меня по имени… Рейном.
Она напряглась от того, что он коснулся ее руки.
— Я не желаю такого сближения с вами.
— А я желаю. И обычно добиваюсь своего, милая Мадлен.
Его взгляд потеплел от улыбки и еще от чего-то, чему она не могла подобрать названия. Ей показалось, что это… желание.
Но она, наверное, ошиблась. Или не ошиблась, и он подделал такое выражение, чтобы сломить ее решимость противостоять его уговорам. Так или иначе, но этот прием был чрезвычайно действенным.
Еще более действенным оказался его поцелуй, когда он поднес ее руку к губам и прижался к ее пальцам. Даже сквозь тонкую кожу перчатки она ощутила его тепло.
