– Поэт? – сказал он вслух.
Мысленно Роблс саркастически отшвырнул этот титул. Я напечатаю этому нарушителю семейных уз визитную карточку, подумал он, на ней будет титул «Соблазнитель», а следом – описание, которое мой друг Сервантес дал талантам многих своих врагов в литературном мире: «Развлекатель девушек».
Но его горькие мысли оборвались: дверь печатни скрипнула, открываясь. И порождением страхов Роблса появилась его жена. Ее кожа блондинки и необычные глаза засияли внутри печатни, а улыбка, как он заметил, была обращена на что угодно, только не на него. Ее рука легко, ласково – и, возможно, лживо – покоилась на локте молодого человека, беспокойно красивого и щегольски одетого. Поэт Онгора!
Его жена высвободила руку, приняла любящую позу в адрес мужа и оставила их вдвоем – не признанных, но уже непримиримых врагов, – а сама ушла в жилую часть дома через заднюю дверь печатни.
Онгора, изображая скуку в присутствии этого ничтожного ремесленника, решил превратить свои первые слова в образчик сексуального намека:
– Общество вашей жены – благословенные отдохновения от ухаживаний за медлящей музой. Красота женщины, как хотелось бы думать, это необходимый елей для удачи в трудах мужчины. – Он побрякал монетами в кошельке и улыбнулся. – Мои стихи готовы, как было обещано?
– Ее общество – долг перед мужем, – мгновенно ответил Роблс. В его тоне не было злобы: презирая поэта, он уже поквитался с ним. Рожденный в Толедо Роблс хранил в себе частицу гордой стали, высшей славы этого города. Он взял готовый пакет с двумя книгами.
– Как вижу, манеры общества нашей новой столицы остаются несколько провинциальными, – сказал Онгора.
– Вы забываете, – сказал Роблс, сокол с правдой в когтях, – что очень многие совсем недавно переехали сюда из старой столицы. А в том городе манеры льстецов и соблазнителей были точно такими же, как повсюду.
– У вас уже создалось мнение обо мне, – сказал Онгора с улыбкой легкого оскорбления, – которое не послужит вашей пользе. Ревность так неэлегантна, особенно у человека в годах, не правда ли? Сопровождаю ли я вашу супругу на прогулке или нет, я могу содействовать процветанию вашего дела.
Роблс презрительно фыркнул.
– Я уже слышал подобное, как и множество других невнятных обещаний, а в завершение мне, без сомнения, придется увидеть лица ваших кредиторов. Вы заказали напечатать книгу ваших стихов, и она напечатана и будет доставлена по получении от вас уговоренной суммы. Ваши поползновения относительно моей жены должны быть прекращены немедленно. Пусть она выставлена на обозрение, но она не продается.
