Забыв на секунду про все, я чуть не врезался в деревья. Спасли сила и быстрота реакции. Навалившись на ручку, перевел самолет в горизонтальный полет и сразу почувствовал такое облегчение, словно свалил с плеч огромную ношу. Теперь можно было не спешить. Передо мной в глубоком небе, как на экране, развертывался воздушный бой, хотелось досмотреть его до конца.
Обстановка в воздухе складывалась явно не в пользу врага. «Яки» наседали. «Мессер» всячески изворачивался. Несколько секунд он продолжал свечкой лезть вверх. Но скорость его быстро гасла. Немецкий ас, выбрав удобный момент, неожиданно перевел машину в вираж. Груздев устремился за ним. Не закончив виража, фашист с исключительной быстротой положил самолет на обратный курс, а затем резко пошел на снижение. Груздев не ожидал такого маневра. Его истребитель оказался в стороне. «Мессер» немедленно воспользовался этим, на какой-то момент оторвался от преследователя, дал полный газ и быстро стал уходить на запад.
«Неужели вырвался?» — подумал я.
От досады мне стало не по себе. Но в этот момент на хвосте у фашистского самолета оказался Конев и с разворота дал длинную очередь.
«Мессершмитт» сразу же клюнул носом. Конев преследовал его, не прекращая огня.
— Так! Так его! — кричал я, видя, как из-под правой плоскости вражеского истребителя вырвался черный клуб дыма. — Еще очередь!
Вдруг самолет Конева свечкой взмыл вверх. «Что случилось? Ведь все шло так хорошо!» Конев между тем сделал вираж, развернулся и со снижением на большой скорости стал догонять Груздева. Какое-то мгновение оба истребителя шли вместе, затем Груздев ушел вперед, за удирающим «мессером». По-видимому, у Конева кончились боеприпасы, об этом он передал по радио Груздеву, и тот продолжал преследовать врага.
Вскоре я потерял их из виду и полетел на аэродром. Посадив самолет и отрулив его на стоянку, поспешно выпрыгнул на снег.
— Ну как? Сбили? — спросил я у техников.
— Готово! Отлетался!
— Конец «черным стрелам». И остальных гадов перебьем! — добавил один из них.
— А ты-то молодец, — поздравляли меня техники. — Ведь на волосок от смерти висел!
— Они спасли! — улыбнулся я, оглядывая небо. Над аэродромом прошла пара краснозвездных истребителей.
— Счастливого возвращения! До новых встреч!
Днем 17 марта командир полка объявил:
— Вылетаем на аэродром подскока. Будем бомбить скопление войск в районе Ивановское.
В сумерках мы перелетели в Ожедово и начали боевую работу. Каждый старался сделать как можно больше вылетов. Этого требовала обстановка. Враг, не считаясь с потерями, упорно пробивался к своей окруженной демянской группировке. Нужно было сорвать его замыслы. Напряжение нарастало на земле и в воздухе. За ночь мы сделали по шестнадцать боевых вылетов. Сбросили около тридцати восьми тонн бомб. Это были рекордные цифры.
