Груздев мгновенно выскочил из-за стола.
— Идем на КП! Там распишем все как по нотам, — скороговоркой выпалил он и вышел из столовой, увлекая за собой Конева и меня.
План, разработанный истребителями, был прост: подловить противника на приманку, обмануть его видимостью легкой добычи, до которой фашисты были весьма охочи. Приманкой должен быть мой У-2. «Охотниками» — Конев и Груздев. Все зависело от взаимодействия. А так как план был прост и о деталях мы договорились, настроение у меня сразу поднялось. Пошли отдыхать, чтобы через несколько часов приступить к выполнению необычного задания.
Под утро я перебросил Конева и Груздева на аэродром в Александровку.
Перед тем как разойтись по самолетам, Конев, положив мне руку на плечо, как бы случайно спросил:
— А ты, товарищ Шмелев, член партии?
— Нет, еще комсомолец…
— Ну что ж, значит, наша смена! Будем помнить об этом и действовать как положено. Пошли по машинам!
Завыли моторы. Над полосою закружился снежный туман. Оставляя за собой взвихренный снег, пара истребителей пошла на взлет. С короткого разбега «яки» легко оторвались от земли и, круто взмыв вверх, растаяли в предрассветной дымке.
Я вырулил на старт, взлетел и тотчас же огляделся, разыскивая истребителей. «Яки» с превышением неслись на меня справа. Я покачал крыльями. Ведущий пары Конев ответил мне тем же. От этого дружеского приветствия на душе стало теплее. «С таким сопровождением можно хоть к черту в зубы», — невольно подумал я и, взяв курс на запад, полетел в сторону Ожедова на высоте двести метров.
В плане Груздева мне отводилась довольно скромная роль.
— Как только «черные стрелы» за тобой погонятся, давай ракету! инструктировал Груздев. — Больше от тебя ничего не требуется. Уходи подобру-поздорову!
— А немцы прилетят? — с недоверием спросил я.
— Можешь не сомневаться. Ни на минуту не опоздают! У этих господ шаблоны отработаны как надо, — авторитетно заверил Груздев.
— Хочу спросить, — снова не удержался я. — Если они откроют огонь? Что мне делать? Сшибут ведь, гады, в два счета! Как чесанут — так и отвоевался! Ноздрачева-то с Мишиным сбили.
Груздев засмеялся:
— Держись! Мы с Петром пропасть тебе не дадим! Да и сам не плошай, ты же комсомолец, орел!
— Все ясно!
Чтобы удобнее было вести наблюдение вокруг, я все время менял направление и высоту полета. То резко снижался, делая отвороты влево, то разворачивался вправо с набором высоты. Ни на минуту не выпуская из поля зрения Конева и Груздева, я пристально следил за горизонтом.
