Наши У-2 еще раз «модернизировали». Теперь на каждом самолете вместо ведра были установлены настоящие балки-бомбодержатели: по две под крыльями и две — под фюзеляжем. Для повышения точности бомбометания штурманов обеспечили прицелами. Словом, «кукурузник» превратился в настоящего бомбардировщика. Бомбовая нагрузка в двести — триста килограммов тоже уже что-то значила. Пусть она была меньше, чем у «пешки» (Пе-2), зато мы за сутки производили в два-три раза больше вылетов.
Так что теперь воевать было можно. С этими мыслями я и отправился на стоянку. Подойдя к самолету, мы с Образцовым первым делом осмотрели подвеску двух стокилограммовых бомб. Николай хорошо в этом разбирался. Закончив осмотр, он похвалил оружейного мастера сержанта Сухачева. Высокий, чуть ли не в два метра, широкоплечий Василий Сухачев один брал стокилограммовую бомбу и подвешивал ее на бомбодержатель. Мы удивлялись силе этого человека. Некоторые пытались с ним тягаться, но у них ничего не выходило.
Взлетели. В Дретино и около него мелькали огненные вспышки. Крупнокалиберные зенитные пулеметы непрерывно строчили в темное небо. Восточнее Дретино мы заметили стреляющую артиллерийскую батарею противника.
— Доверни правее, — передал Образцов. Сделав доворот, я убрал газ и стал планировать на цель. Самолет чуточку подбросило.
— Бомбы сбросил! — громко крикнул штурман. — Цель поражена!
Я сам видел эти два взрыва на земле. Теперь-домой. С левым разворотом начал планировать в сторону аэродрома.
Возвратившись на базу, я доложил командиру полка о выполнении задания и показал на карте, где находилась уничтоженная нами батарея.
— Правильно! Фашистов надо выкуривать на наш русский мороз! послышался сзади голос Ванюкова. За ним, кряхтя и хлопая крагами, в палатку протиснулся Андрей Рубан.
— Да, морозец знатный, — добавил он. — В задней кабине просто сидеть невозможно, ледяной ветрюга насквозь пронизывает.
Вошел Емельянов.
— Мы тоже накрыли немцев! — громко объявил он и толкнул плечом Рубана.
— Опять панибратство, товарищ Емельянов, — одернул его Ноздрачев.
— У него же на лице маска. Откуда мне знать, кто он? — возразил Емельянов. — Может, это сержант Ванюков.
Все засмеялись. Не успели мы отогреться, как командир полка приказал вылетать.
— Чем больше мы сбросим бомб, — сказал он, — тем лучше пехота оценит нас.
С вечера до полуночи каждый экипаж сделал по три вылета. Потом мы заметили, что самолеты стали покрываться инеем. Резкое похолодание при значительной влажности воздуха всегда грозит обледенением. Еще хуже внезапное появление тумана. В северо-западных районах, где множество озер и болот, он нередко бывает даже зимой. Ночью его не сразу заметишь.
