— Без паники! — успокоил меня Жарков.
«Рама» начала вторую атаку.
Я убрал газ и резко перевел машину в планирование. одновременно разворачивая ее вправо. Этот маневр позволил на какое-то время уйти из-под вражеского огня. Вот и лесная опушка! Земля стремительно несется навстречу. «Рама» тоже нырнула вниз и открыла стрельбу. Две огненные струи, одна за другой, прошли над правой верхней плоскостью. Защелкали разрывные пули. В переговорном устройстве, словно колокол, загудел бас Жаркова:
— Коля, спокойней!
Еще одна струя. Пули хлестнули по фюзеляжу. Голос Жаркова оборвался. А «рама» была совсем рядом. Снова убрал газ и свалил машину на крыло. Сразу стало необычно тихо. В лицо ударил ветер. Секунду, вторую самолет скользит в стороне от огненных дорожек. Потом я круто разворачиваю его под «раму» и над самыми верхушками деревьев на полном газу иду на запад. Я рассчитывал, что после разворота фашист непременно будет искать недобитый У-2 где-нибудь на пути к линии фронта. И не ошибся. «Рама» действительно пошла к линии фронта, на восток.
— Товарищ политрук, кажется, оторвались! Жарков молчал.
— Товарищ политрук! Вы меня слышите?
— Слышу, — глухо ответил Жарков.
— Куда прикажете лететь?
— Продолжай выполнять задание, — чуть слышно ответил он.
Машина вела себя послушно. Мотор работал исправно, можно было восстанавливать ориентировку.
Сделав над лесом круг, снова стал набирать высоту. К деревне Салино мы подлетели со стороны лесных оврагов, на высоте восьмидесяти метров.
— Как себя чувствуете, товарищ политрук? — не удержался я от вопроса. Не укачало вас с непривычки?
— Укачало, — невнятно промолвил Жарков.
— Это ничего! Пройдет. Мы уже над заданным районом, можно бросать листовки.
Жарков начал разбрасывать пачки. Работал он молча, медленно, над некоторыми деревнями заставлял меня пролетать по два-три раза. Наконец, разбросав все, он скомандовал:
— Давай домой!
Возвращались молча. Сели на рассвете. Я отрулил самолет на стоянку и выключил мотор. Откуда-то, словно из-под снега, перед кабиной появился Коновалов. Мельком взглянув на машину, он всплеснул руками:
— Истрепали-то вас как, — запричитал он, — чисто собаку в драке. Какие будут замечания?
— Никаких. Машину подготовил отлично, — от души похвалил я техника. Ну и дали нам сегодня жизни, чуть душу не вышибли!
Коновалов понимающе закивал головой. Я повернулся к Жаркову. Откинувшись на спинку, он полулежал в кабине. Руки у него были в крови, глаза закрыты.
