— Посмотреть бы, что там… — в раздумье произнес Токин. — Только вот эту речушку найти?
— Она одна. Вы к лагерю близко не суйтесь. И кругом, кругом — как раз на речонку напоретесь! А уж по ней подойдете…
— Поточнее бы знать, — протянул Юрий, но Александр уже загорелся.
Он спустился вниз и принес четыре с маслянистыми боками «лимонки» и два ТТ. Один, поновее, признавая старшинство, отдал Юрию, другой молодцевато сунул за пазуху.
Николай неодобрительно покачал головой:
— Бессмысленный марафет против пулеметов, Да и в разведку идете — тут главное оружие тишина и скрытность.
Толмачев покраснел:
— На всякий случай! Вдруг напоремся.
— Лучше никаких «всяких», — упрямо повторил Николай, и Юрию такая опасливость не понравилась.
«За себя боится! Как бы чего плохого потом и для них не вышло. С таким настроением, лейтенантик, самый раз к фронту пробиваться».
Когда ночь плотно накрыла землю, Токин и Толмачев отправились в путь. Оврагами, по кочковатым тропам, вынырнули далеко за городом, у самой дороги на Гвоздевку. По дороге шагали открыто, но как только вдали вспыхивало зарево идущей колонны автомашин, прыгали через кювет, ложились в кусты и слушали гомон в кузовах, урчанье моторов.
От нечего делать считали машины и, дождавшись, когда тишина вновь опускалась на дорогу, шли дальше. Иногда переходили на легкий бег, будто разминались перед игрой на пустом утреннем стадионе.
Лагерь оказался к шоссе ближе, чем можно было предположить по рассказам Николая. Он лежал за леском и с дороги не был виден, но устойчивое желтое марево огней над ним служило безошибочным ориентиром. Жидкий лес пересекли без приключений, и сразу с опушки открылась панорама лагеря. Его размеры угадать в ночи было нелегко, но широкое каре тусклых фонарей показывало, что территория немаленькая.
Лагерь выглядел мертвым, но откуда-то с противоположного конца, скрытого склоном холма или невидимыми в потемках постройками, неслись голоса, вскрики команд, мерный топот многих ног.
— Надо зайти с той стороны, — прошептал Толмачев.
Они стояли, прижавшись к белым стволам берез, будто близнецы, росшие от одного корня.
— Там низина, значит, речушка непременно там.
Юрий толкнул его в спину, дескать, топай, и они пошли, спотыкаясь впотьмах о корневища деревьев, узлами торчащих из ровного ковра желтых листьев, шуршащих под ногами, и скоро наткнулись на речку. Даже ночью она производила впечатление широкого ручья с притопленным руслом.
Оба сразу же провалились по колено в мягкую жижу. Испуганно дернулись друг к другу. Вода обожгла ноги, разгоряченные неблизкой дорогой. Так, хлюпая, прошли по ручью метров сто, когда перед ними всеми огнями распахнулся лагерь.
