И берлинским, и саксонским.
Фердинанд торгует рейнским,
И туринским, и бургонским.
Бонапарт идёт за Неман,
Что весьма неблагородно.
Фердинанд девицу Нейман
Умыкает из-под Гродно.
Русский дух, зима ли, бог ли
Бонапарта покарали.
На обломанной оглобле
Фердинанд сидит в печали.
Вьюга пляшет круговую.
Снег валит в пустую фуру.
Ах, порой в себе я чую
Фердинандову натуру!..
Я не склонен к аксельбантам,
Не мечтаю о геройстве.
Я б хотел быть маркитантом
При огромном свежем войске.
1973
«Когда с досадой и печалью…»
Я слух нарочно отвращаю
От тех, кто жалуется мне, —
Простор и снег в моём окне.
И преданности безотчётной
Я полон сумрачной зиме,
Где притулился
Неотлётный
Снегирь на голой бузине.
1973
«Полночь под Иван-Купала…»
Л.Ч.
Полночь под Иван-Купала.
Фронта дальние костры.
Очень рано рассветало.
В хате жили две сестры.
Младшая была красотка,
С ней бы было веселей,
Старшая глядела кротко,
Оттого была милей.
Диким клевером и мятой
Пахнул сонный сеновал.
На траве, ещё не мятой,
Я её поцеловал.
И потом глядел счастливый,
Как светлели небеса.
Рядом с этой, некрасивой, —
Только губы и глаза…
Только слово: «До свиданья!..» —
С лёгкой грустью произнёс.
И короткое рыданье
С лёгкой грустью перенёс.
И пошёл, куда не зная,
С автоматом у плеча,
«Белоруссия родная!..»
Громким голосом крича.
1973
Жили пятеро поэтов
В предвоенную весну.
Неизвестных, незапетых,
Сочинявших про войну.
То, что в песне было словом,
Стало верною судьбой.
Первый сгинул под Ростовом,
А второй — в степи сырой.
Но потворствует удачам
Слово — солнечный кристалл.
Третий стал, чем быть назначен,
А четвёртый — тем, чем стал.
Слово — заговор проклятый!
Всё-то нам накликал стих…
И живёт на свете пятый,
Вспоминая четверых.
1973
«Ветры пятнадцатых этажей…»
Ветры пятнадцатых этажей
Не похожи на ветры,
Плутающие по изворотам
Двухэтажных улиц.
В них нет ропота листьев,
Посвиста заборных прогалов,
Шёпота слуховых окон,
Гуда печных труб.
Они дуют ровно и сильно
И кажутся гулом вселенной,
Особенно ночью.
1974
«Город ночью прост и вечен…»
Город ночью прост и вечен.
Светит трепетный неон.
Где-то над Замоскворечьем
Низкий месяц наклонён.
Где-то новые районы,
Непочатые снега.
Там лишь месяц наклонённый
И не видно ни следа,
Ни прохожих. Спит столица,
В снег уткнувшись головой,
Окольцована, как птица,
Автострадой кольцевой.
1974
I
Дельвиг… Лень… Младая дева…
Утро… Слабая метель…
Выплывает из напева
Детской ёлки канитель.
Засыпай, окутан ленью.
В окнах — снега белизна.
Для труда и размышленья
Старость грубая нужна.
