– Вполне вас понимаем, – сочувственно сказал Алексей Валентинович. – Естественное желание. Вот и у меня дом, и дети остались. Хоть и взрослые, но скучаю безумно. Что делать, у всех у нас трудные времена.
Таисия кивнула. На ресницах у нее блестели крупные слезы.
– Ну, а у вас, милая Мариэтта, какие планы на будущее? – поинтересовался взявший на себя обязанности старшего за столом Алексей Валентинович.
– Обыкновенные планы, – прохрипела Мариэтта. – Разбогатеть. Загородный дом на Рублевке. Еще один – на Багамах. Пластическую операцию хочу. Кабриолет белый хочу. Представляете – еду я такая, вся прикинутая, длинный розовый шарф за машиной вьется. Рядом со мной йоркширский терьерчик в жилетике со стразами. А в клубе меня бойфренд ждет с букетом лиловых орхидей. Нет, двое бой-френдов. Потому что я…
– Нет, такое я слушать не могу! – Таисия со скрежетом отодвинула стул. – Простите, Андрей Сергеевич, как я понимаю, совещание окончено? Бесстыдный бред никто из нас выслушивать не обязан.
– Действительно, по делу вроде бы закончили? – Алексей Валентинович вопросительно глянул на старшего по званию и приподнялся.
– Да, совещание окончено, – сказал Андрей. – Отдыхайте, после обеда занятия по техническому оснащению.
– Техника – это самое мое, – Генка поднялся. – Могу быть свободным, Сергеич?
– Иди. С батареями мне попозже поможешь.
Генка доброжелательно кивнул девице:
– Жаль, дослушать не дали. С шарфом было красиво.
Парень вышел, и Мариэтта подняла жутко мохнатые ресницы. Глаза у нее были сухие, злые и нездорово блестящие. Должно быть, температура у девки.
– Ну? Мне выметаться с вещами?
– Еще чего, – пробурчал Андрей. – Будешь служить. А пока в себя приходи. С шарфом и собачкой, кстати, так себе вышло. В фильме куда искренней звучало.
– Ну, абздольц. Откуда я знала, что вы такой киноман? – прохрипела Мариэтта. – То старье и не помнит никто. Хотя фильм забавный.
– Да, ничего себе был фильм. У себя в комнате порядок наведи. У тебя могут быть неприятности, да и у меня.
– Не пугайте, – Мариэтта вышла, явно не без умысла придержав в дверях куцый подол юбчонки.
Андрею очень хотелось запустить в окно тяжелым справочником за славный 1981 год. Невозможно! Что с этим… коллективом делать? Детский сад пополам с приютом престарелых правонарушителей.
Вместе с Генкой подзарядили все аккумуляторы к «тоонкам». Парень рассказывал о больнице, о том, как странно чувствовать себя с прозрачно-пустой башкой. Андрей утешал: главное, руки дело помнят, а голова попозже себя проявит. Генка согласился, оставшиеся от забытой жизни навыки его радовали, только по вечерам было тоскливо.
