– Упряжку я тоже вижу, – сказала не отрывающаяся от бинокля Мариэтта. – Провозятся еще долго. Не успела Нинель Жиловна выдрессировать здешних кучеров и прочих водителей кобыл. Время у нас есть. Андрей Сергеевич, так почему вы не хотите со мной близких отношений?
– Маня, я с тобой дружу, – сердито сказал Андрей. – А интимных отношений действительно не хочу. Дурно спать с юными девчонками, даже если они привлекательны. Да и не в этом дело.
– Ой, а в чем же? С кем вы возжелаете спать, гражданин начальник? С той черной вивисекторшей из начальства, что на похоронах была? Трахнули ведь ее? Или она вас? Виновата, молчу, и так все понятно.
– Отношения между взрослыми независимыми людьми совсем иное дело.
– Полный абзац, да когда же я для вас школьницей перестану быть? – жалобно воззвала к березовому стволу Капчага.
– Вы что тут шумите? – Генка темным бесшумным крокодилом выскользнул из травы. – Опять Манька чувства домогается? Сергеич, я бы на твоем месте давно бы в радиоузел переселился. Две койки сдвинуть можно…
– Иванов, тебя спросить забыли! Я с подростками не сплю, можно это понять или нет?
– Можно, – слегка растерянно согласился Генка. – Только Манька постарше меня будет. Она просто выглядит молоденькой. Что ж, и я, по-твоему, тинейджер-недоумок?
– В каком-то смысле. Я больше чем вдвое старше Мариэтты. На что наши отношения будут похожи?
– На нормальную любовь, – насмешливо подсказала Мариэтта. – Кого сейчас разница в возрасте смущает? Высчитываете, понимаешь, все. «Больше чем вдвое». Два года могли бы и списать.
– Да не только в годах дело. Тебе адекватный человек нужен, здоровый, перспективный, без груза ошибок.
– Без груза? – как-то даже напуганно переспросила Мариэтта. – Мне? И он меня понимать будет?
Девчонка отчего-то переглянулась с Генкой. Начальник слегка обеспокоился. Генка подумал, почесал нос и спросил:
– Сергеич, а ты про Маню что знаешь?
– Про ее художества? Знаю в общих чертах. В досье статьи дела перечислены.
Генка кивнул, достал из рюкзака половинку батона, плавленые сырки и коробку конфет – больше в холодильнике ничего «полевого» не нашлось.
– Давайте перекусим пока. – Генка скрутил пробку с фляги.
Андрей жевал сырок с черствым хлебом, запивал безвкусной водой и разглядывал усадьбу. К коляске, едва виднеющейся за домом, притащили какие-то плетеные короба, тут же поволокли обратно. Этак они до ночи провозятся. Нехорошо. Нехорошо чувствовать рядом с собой отчуждение. Подумаешь, племя младое, незнакомое. Знают они то, что начальник не знает.
