– Ладно тебе. Не подкалывай.
– И не думала. Я к вам очень нежно отношусь. Честное благородное слово. Кстати, после того что вы с моей попой сделали, вы просто обязаны на мне жениться.
– Ладно. Подловила так подловила.
Мариэтта хрипловато засмеялась:
– Нет, я благодарная. И пока травмированная, не пристаю.
– Обнадеживает. Знаешь, Маня, что-то наши отношения куда-то не туда выруливают.
– Это потому, что мы не рулим. Но раз вы на «Маню» перешли, не все потерянно.
– Я, честно говоря, опасался, что «Маня» еще хуже «Мариэтты» тебя достает.
– С чего это? По-домашнему, нормально.
– Знаешь, мне кажется, тебе просто дома не хватает. Отца нормального, мамы, ванны с халатом.
– Да уж. Не хватает, и очень. Мамы, папы, брата, мужа, кота и спортивной площадки под окном. Все это вроде и было, а вот… Сергеич, ты меня не хочешь спросить, отчего я под статью угодила?
– Сейчас не хочу. Давай-ка больных тем не касаться.
– Так у меня из здорового только половина жопы.
– Что ты при старших так грубо выражаешься?
Мариэтта поразмыслила и проворчала:
– Логично. Раз я тебе хочу нравиться, то должна быть белой и пушистой. Тогда ты меня полюбишь, и все станет очень логично и хорошо.
– Опять на больное?
– Между прочим, ты улыбаешься. Я затылком чувствую. Мы с тобой во многом одинаковые. Ладно, расскажи о чем-нибудь не жутко больном.
Андрей поразмыслил и принялся рассказывать о дочери. О ее неудачном замужестве, о работе в «Останкино». О странном телемире, в котором люди из года в год загребают деньги и искренне не могут понять: кто же вообще смотрит их халтурный продукт? Маня лежала неподвижно, вроде бы задремала, но стоило Андрею решить, что пора удалиться, сказала:
– Слушай, ты бы меня с ней познакомил. Честно, я твоей руки у нее просить не буду. Просто интересно. Впрочем, ты меня, наверное, стесняешься. Я нестильная и хамоватая. Ладно, иди спать. Приключится завтра выезд, и ты, невыспавшийся, на мне зло сорвешь. Ты, Сергеич, очень вредный бываешь. Почти как я.
Андрей не удержался, погладил блестящие волосы на затылке:
– Ты очень стильная. Даже чересчур. Спи, поздно уже.
Укладываясь, Андрей ухмыльнулся старым плиткам потолка. Сходил к девке. То ли сказку на ночь рассказал, то ли согласился в приемные папаши наняться. То ли… В общем, не чужая Мариэтта Тимуровна. Да и кто здесь чужой?
* * *
День прошел спокойно, и второй тоже. Затишье перед чертовой атакой, как выразился Генка. Занимались хозяйством и теорией. Из головного офиса обильным потоком шли ориентировки и статистика. Установленный факс хоть и с бесконечными глюками, но извергал интересную, а порой откровенно загадочную информацию.
