Утром следующего дня, когда мы пересекали холл, меня окликнула Бернардина, славная барышня, администратор — с ней накануне свели мы знакомство. Она оторвалась от телефона, пошарила угольными глазенками по нашей стайке и закричала:
— Senor escritor, senor escritor!
Я был сконфужен таким обращением — похоже, что молодая особа хочет мне выразить свой респект — но еще больше я удивился, когда услышал, что меня ищут. Кому я понадобился в Сан-Хосе?
Взяв трубку, я прижал ее к уху:
— Слушаю вас.
Донесся голос, странно знакомый:
— Доброе утро.
— Доброе утро.
— Здесь Патрисиа.
Я вновь оплошал, не сразу понял, потом опомнился и завопил:
— Патрисиа! Вы здесь?
— Скоро год. Узнали? Я в утренней газете прочла о том, что вы в Сан-Хосе и остановились в «Il presidente».
Я объяснил, что мы уезжаем смотреть знаменитый вулкан Ирасу, но скоро вернемся. Она сказала, что после обеда меня навестит.
— До встречи.
— До встречи.
Замков спросил меня, понизив голос:
— Кто ж это был?
— А это звонил режиссер из Чили.
— И почему же он в Коста-Рике?
— Это и предстоит узнать.
— О, Господи, — тихо вздохнул Замков. — Не заскучаешь. Какого он пола?
— Женского, зодчий. Прекрасная Дама.
— Вы с ней повидаетесь?
— Всенепременно. Нас навестят после обеда.
— Нас?
— Ну да, разумеется, нас. Хочет увидеть, каков я в жизни.
— Нет, я, пожалуй, пройдусь, развеюсь.
— Вы очень деликатны. Я тронут.
— О, Господи, — снова вздохнул Замков.
Автобус выехал из Сан-Хосе, промытого до основания ливнем, который хлестал всю ночь напролет. Со свистом вырвался на простор, нас вновь опоясал зеленый цвет, куда ни взгляни, вокруг все зелено. Я молча поглядывал в окно и приводил в порядок мысли, словно взъерошенные звонком.
Пять лет назад, в московской квартире, вот так же зазвонил телефон, и незнакомый девичий голос со странным акцентом прошелестел, что «здесь Патрисиа», что она из Чили, заканчивает наш ГИТИС, «ваш театральный институт». Она — режиссер, и ей предстоит поставить свой дипломный спектакль не то в Оренбурге, не то в Орске, каюсь, я толком не разобрал. Пьеса, предложенная театром, — это «Варшавская мелодия» — и ей хотелось бы встретиться с автором. Может ли автор ее принять? Может. Она глубоко благодарна.
