Как я старалась высвободиться из тьмы прошлого! Как цеплялась за надежду на то, что у меня есть будущее — спокойная уравновешенная жизнь и — смею ли я надеяться — «счастье»!
Надежда. Она постепенно росла и крепла после моей встречи с ней, этой новой женщиной, его сожительницей, от которой он уехал. Она произвела на меня такое сильное впечатление, что я снова могу мечтать.
Я узнала об убийстве из газеты. Несмотря на шок и душевное смятение, я почувствовала, что самое страшное — не тот жестокий факт, что она мертва. Самое страшное состояло в том, что я знала, что это должно произойти и даже каким образом. Я уже несколько недель ощущала постоянный страх, как будто невозможность ее положения стала кровоточащей раной моей нервной системы. Я чуяла опасность, ибо я знала его — его бешенство, жажду власти. Знала, что Агнар И. Скард никогда не простит женщину, обманувшую его и лгавшую ему, пытающуюся избавиться от его давления. И каким бы несчастным и униженным он ни стал после срывов и разочарований последних лет, он не мог измениться. Измениться по-настоящему, по сути. Уж слишком он был болен духом для этого. Я даже предвидела все ужасные детали: он не только лишил ее жизни, но и жестоко избил, изуродовал ее тело, как будто хотел стереть ее с лица земли! Женщина, восставшая против его болезненных претензий, не заслуживала существования на этой земле.
Именно так я себе это и представляла. Так оно и должно было произойти! А самая страшная и невыносимая мысль состояла в том, что я чувствовала себя вовлеченной в это дело, частью этой трагедии. Ведь это мне удалось сбежать от него тогда. Именно меня он так и не смог найти, привлечь к ответственности и излить на мне свою злость. Именно мне он сейчас мстил, когда преследовал, избивал и убивал других женщин. Мне было совершенно ясно: если бедняжка Карин Риис была его первой жертвой, то вряд ли она останется последней.
Я, которая так долго работала над собой, чтобы отбросить ненависть и мысли о мести, ощутила, что одержима одной только мыслью — он должен быть обезврежен, должен исчезнуть как постоянная угроза для женщин. Короче говоря, уничтожен.
И сделать это призвана именно я.
Посещение полицейского управления в Лиллехаммере имело по крайней мере один положительный результат: рождение одной идеи и появление еще одного имени в этой связи.
Анита Хегг попросила Вика сесть за руль, а сама взялась за телефон. Человека, с которым она хотела поговорить, на работе не было. Он позвонил утром и сказался больным. В социальном управлении Лиллехаммера свирепствовал грипп. Поскольку Анита сказала, что звонит из полиции, ей дали адрес и телефон. На звонок никто не ответил, так что она попросила Вика развернуться и ехать снова на юг, в поселок Муельв, находившийся на расстоянии получасовой езды по шоссе Е6.
