— Я, можно сказать, при этом присутствовала!
Валманн продолжал ехать дальше и должен был следить за дорогой, но он чувствовал ее взгляд на себе почти как физическое прикосновение.
— Я сидела на дежурстве в тот вечер, когда она пришла с заявлением на него. Ну и видок же был у нее, доложу я вам.
— А потом она взяла назад свое заявление? — Валманн почувствовал, как закипает от возмущения. Удивление, вызванное неожиданным сообщением Аниты, несколько улеглось, и содержание этого сообщения вызвало новое раздражение. Он никак не мог сосредоточиться на дороге. Пришлось резко затормозить на перекрестке около пивоварни — там был плохой обзор — перед велосипедистом, которого занесло на скользком из-за льда асфальте. Анита предпочла промолчать и не реагировать на его раздражение.
— Мы не успели это заявление зарегистрировать, а он уже тут как тут со своими объяснениями и мнимым отчаянием. Он потребовал, чтобы ему дали с ней поговорить, и она согласилась. И дело было сделано. Через две недели он сам пришел в полицию и заявил, что его жена исчезла. Выглядел совершенно подавленным, и многие попались на его удочку и поверили. Но не все. У некоторых из нас в памяти еще сохранилось ее лицо, когда она пришла в тот вечер с заявлением.
— И его звали Агнар Скард?
— Да, Агнар И. Скард. Я это имя никогда не забуду. Преподавал этику в школе Фритьофа Нансена, известной народной школе с гуманитарным уклоном. Вот уж и впрямь гуманист! Такой скользкий, изворотливый тип, коротышка, с редкими волосами, с узкими губами, в очках с тонкой оправой, в коричневом костюме, галстук-бабочка… ну типичный учитель. Я то уж думала, что таких больше не бывает. А голос — высокий и блеющий. Прикидывался таким скромным, смиренным, а на самом деле — назойливый, как муха, как жужжащая возле уха оса. Боже ты мой! Он словно сейчас стоит передо мной у перегородки в полицейской дежурке, весь мокрый от слез, заикается, раскаивается, говорит и руки потирает. Он так хочет видеть свою дорогую женушку, узнать, как она, только пару слов сказать, рассказать, как он виноват перед ней, как раскаивается, объяснить это дурацкое недоразумение, как это все непонятно, то, что произошло, и как только он мог выйти из себя? Раньше этого никогда не случалось, и никогда впредь не повторится. Впрочем, он ее не то чтобы ударил, а просто толкнул, потеряв контроль над собой, и она упала… — Анита вошла в раж и говорила все быстрее и быстрее.
