Несколько дней они ехали, почти не останавливаясь днем. Только на ужин или обед в попадавшихся придорожных трактирах. Ночевали когда в лесу, когда в тавернах. По дороге Тейрен пел Марте свои баллады и песни, а она рассказывала запомнившиеся от Ирганта истории. Девушке нравился менестрель – молодой, но уже столько повидавший парень оказался интересным собеседником и настоящим рыцарем, никогда не забывающим подать руку даме или открыть перед ней дверь. Дома, кроме Ника, ее никто не баловал подобным обхождением. Да и речи Тейрена отличались от грубоватого общения сельчан. Внешностью музыкант тоже удался: высокий, сильный (сказалось юношество в военном стиле), длинные темно-каштановые волосы, собранные в хвост. Сильные руки, способные держать на весу девушку и обнимать ее же на привалах. Марта понимала, что нравится Тейрену, возможно, он влюблен.. И старалась не думать о том, что чувствует к нему сама. Нет, это было не то, что с Ником – там скорее теплая нежность, доверие, покой. С Тейреном было иначе. Порой, ловя на себе его чисто мужской, далекий от дружеского взгляд, девушка краснела и опускала глаза.
Сегодня природа решила подарить юным путникам сказку. Теплый ветер обдувал лицо, теряясь в волосах, запутываясь в хвостах лошадей и ветвях деревьев. Вечер осторожно спускался на землю, смягчая пронзительный свет дня, укутывая воздух прохладой, а на солнце накидывая оранжевую ткань темноты. Тейрен приметил симпатичную полянку, на которой можно было переночевать. Привычно устроив костер и ночлег, он повел Марту купаться на озеро неподалеку.
- Я лошадей почищу, ты пока плескайся тут, - улыбнулся он и ушел, чтобы не смущать раздевающуюся девушку. Вскоре лошади стояли возле деревьев, уплетая свежую траву и негромко фыркая. Тейрен, успевший ополоснуться с другой стороны озера, изгибающегося причудливой волной (камыши надежно скрывали от него Марту.. и его от нее), сидел у костра, поджидая подругу.
Она вышла из-за деревьев, и менестрель от восхищения забыл, что надо дышать. Фигура девушки дышала негой и грацией. Мокрые волосы золотыми змейками струились по плечам и спине. Платье, в которое она переоделась после купания, плотно облегало не высохшее еще тело, оставляя простор для.. ну, в общем, для нормальных мужских фантазий.
Однако Тейрен еще был и менестрелем. Руки сами собой схватили лютню и заиграли медленную лиричную мелодию.. А губы запели.
- Прекрасна ты, любимая моя,
