(Сир.3:21–22), то намеревающемуся доказать Божие о всем промышление не было бы нужды во многих словах.
Ибо освободившимся от излишней и суетной пытливости совсем нетрудно и весьма легко усмотреть, что Оно крепко держится за кормило вселенной и премудро всем правит.
Но поелику много таких людей, которые не хотят видеть сего добровольно, но смежают глаза, затыкают уши, не хотят внимать отовсюду несущемуся гласу, над всем, что так хорошо и прекрасно содевает Бог, смеются, хулят, охуждают это, собирают тысячи всяких малостей, соплетая ложное обвинение, то, думаю, что справедливо приняли мы на себя труд говорить против сего обвинения с намерением показать, что оно клевета, а не прямая улика.
И призвав на помощь тот самый Промысл, который оспаривают они, его предпоставив защитительному сему слову, изложили мы уже восемь слов, обличая хулу неблагодарных, обличителями, и вместе и свидетелями, их неблагодарности изводили на среду небо, землю, море, воздух и все на них тела, одушевленные и неодушевленные, словесные и безсловесные, летающие и ходящие по земле, плавающие в водах и земноводные.
Сверх сего, представляли устройство человеческого тела, в каждом его члене ясно открывающуюся Божию Премудрость и Божие Промышление, богоданный дар разума, при помощи которого естество человеческое изобрело земледелие, мореходную, врачебную науки, грамматику, и все иные искусства и познания, содействующие к тому, чтобы жизнь человеческую соделывать приятною.
При помощи Божией показали также потребность животных кротких и свирепых, пользу богатства и бедности, необходимость рабства и господства.
Потом, кроме сего, доказали и то, что рабствующие, если желают пребывать в целомудрии, никакого вреда не навлекают на себя от господ, живущих порочно, и на сие представили доказательства из Божественного Писания.
Разыскание же о живущих в рабстве ныне предоставили самим жестоким обвинителям Промысла, потому что и ныне можно видеть у господ лукавых тысячи рабов, не только не подражающих господским порокам, но и весьма ими гнушающихся, любящих честность и идущих путем, противоположным пути господ.
Но, может быть, извлекут из сего еще иной предлог к обвинению Божия Промысла и скажут, что питомцы добродетели трудятся напрасно, сеют, как говорится, на камне, черпают воду решетом и делают много сему подобного, вовсе не получая добрых плодов. Одни, скажут нам, живут в бедности, проходят жизнь обреченные на великое злострадание, другие влекут тяжкое иго рабства, несут непрестанные труды, а что и сего гораздо хуже, многие, гнушаясь пороком, принуждены служить порочным господам. Какая же, спросят, им награда? Какое воздаяние за добродетель? Какое возмездие за труды? Какой плод их потов? Какое вознаграждение за подвиги? Ибо не видно, чтобы все, кому выпал жребий рабствовать, получали свободу, не приметно того, чтобы получившие в удел бедность и соделавшиеся рачителями добродетели со временем переходили в число богатых; напротив того, большая их часть оставалась в прежнем злострадании.
