— Заело? — с видом знатока спросил он. — Или не подсасывает?
— У меня не заест и вполне подсасывает, — ответил из-под капота Мефодин. — Я перед походом ей полную перетяжку сделал. Нервы ей, красавице, подтянул.
— Нервная, значит?
— Не нервная, а хорошее обращение любит. Я ее вот как понимаю! — ответил Мефодин, закрыв капот, но к Борису не обернулся.
Он глядел счастливым взглядом на тихо урчавшую машину, сейчас очень похожую на доброе, сильное, запыхавшееся животное.
— Нет, почему я в тебя такой — влюбленный? — закричал, озорничая, Мефодин, обернулся и удивленно округлил глаза. — Товарищ корреспондент? Откуда вы взялись?
— С вами ехал, — улыбнулся Борис.
Мефодин посмотрел на его запылившиеся ресницы и понял.
— В кузове, зайцам? А почему не со мной, в кабинке?
В хвосте колонны раздался резкий сигнал, Мефодин посмотрел в ту сторону и захохотал:
— Мчится уже, сатана! Ух, жуткое дело кому-то будет!
Вдоль колонны мчался садыковский «козел». Кургузый, словно обрубленный сзади и спереди, взгромоздившийся на толстенные баллоны, он, когда мчался, отчаянно приседая на рессорах, имел очень лихой вид. За «козликом», как привязанная, неслась «техничка». И тотчас по колонне пошла перекличка: «Человек двадцать — в голову колонны! Живо!» — «Жоржики ленинградские, давай, давай!» — «Пошли, ребята! Вылетай без последнего!..»
— Эй, целинники, почему встали? — крикнул Мефодин, сложив руки рупором, в сторону передних машин. — Ленинградец! Паша, почему стоим!
К «ЗИСу» Мефодина подошел пожилой шофер в черном полушубке, ленинградец Павел Полупанов. Вместе с ним пришли водитель санавтобуса Костя Непомнящих, затем второй ленинградский водитель, попыхивающий трубкой Вадим Неверов, и еще один, совсем мальчик, с такими жиденькими усиками, будто под носом его намазали слегка сажей. А при этих усиках совсем не к месту были по-детски мягкие, как у только что проснувшегося ребенка, неокрепшие еще после сна глаза.
— Передние в какой-то луже сели, — сказал Полупанов. — Ну и водители же у вас.
— У вас, поди, лучше? — запальчиво спросил казахстанец Непомнящих. — У тебя, к примеру, что, звезда во лбу, а?
Полупанов высокомерно оглядел Костю и не ответил.
— Видели, как Садык-хан газовал? — засмеялся вдруг Вадим.
— Горяч да кусач! — улыбнулся и Мефодин.
— Будешь кусач! — холодно сказал Полупанов. — За каждую кочку цепляетесь.
— Так сними нас с машин, — весело посмотрел на него Мефодин.
— Нужно будет — снимут.
— А ты за мою баранку сядешь?
