Из-за стеллажей с игрушками выскочила стайка таджиков в фирменных красных жилетах. Знакомый золотозубый Бахур завопил:
– Уходи, Марика! Маньяка там! Мясника!
– Панику не разводи! – растерянно рявкнул Марик. – Эй, девчонки, вам особое приглашение нужно? Выходим!
– Щас, щас… – Фарида трясущимися руками возилась с кассой. Другие кассирши уже выскакивали со своими драгоценными металлическими сундучками.
В проход от зоны внешней упаковки влетел худосочный мужик с фотоаппаратом.
– Куда?! – Марик успел ухватить дурака за рукав.
– Я корреспондент!
– В жопу!
– Вы не имеете права! Закон об информации…
Марик молча отвесил ему пендаля. Повернулся к зевакам:
– Все на выход! Считаю до трех!
Мужики, оглядываясь, потянулись к выходу. Девка фыркнула, пошла к корзинам с распродажными весами, еще выше подняла свою снимающую цацку.
Марик подскочил сзади, схватил за ворот:
– Вышла отсюда! Или телефон отберу.
– Да сам ты пошел!
Марик пихнул девчонку в сторону выхода. Наглый корреспондент уже вновь перся навстречу. Марик выдернул из креплений на поясе длинный увесистый фонарик, погрозил как дубинкой… Гад с «Кэноном» лишь присел на колено, защелкал еще ожесточеннее. Ахнула девица…
Из прохода между «Одеждой» и «Игрушками» выползал человек. Кажется, одной ноги у него не было…
* * *
Николай Владимирович мимоходом обтер ладони о висящую на вешалке футболку – на лимонной ткани с рисунком какого-то безобразного серфингиста-сноубордиста остались отпечатки. Перчатки порядком промокли, и это мешало. В остальном дело шло неплохо: полиция еще не появилась, а поработать удалось изрядно. Враг, правда, разбежался, но это ничего. На наш век хватит. Благо особой разумностью чужие не отличались…
Ага, за прилавком! Николай Владимирович обогнул торец стойки, за которой продавали нитки, ножницы и прочую бабью ерунду, коротким ударом колена выбил дверцу. Продавщица – низкорослая, крашеная, омерзительная, как все чужие, – сидела на корточках, скрючившись. Тихонько завыла, заслоняясь ладонями. Нет, сразу видно – чужая.
На всякий случай Николай Владимирович спросил:
– На лыже – это сноубордист или серфингист?
Завыла тише. Бить в узости прилавка было неудобно. Пришлось схватить за шиворот, выволочь на простор. Совсем скорчилась – тяжелая, – одной рукой и не утащишь. Хорошо, что глупая. Жаль, не все чужие глупые.
Обрезиненная рукоять удобно легла в ладони. Николай Владимирович ударил наискось. Светлый пластик прилавка заляпало. Это ничего: гипермаркеты – заведомая дрянь, тут и сомневаться нечего.
