В заключение приведу еще один пример характерных для Волкогонова верхоглядства и научной недобросовестности. Перечисляя состав семьи Ульяновых, он особо остановился на дочери “Ольге (1868 г.)” “Родителям очень хотелось иметь дочь Ольгу,— с видом знатока вещает портретист.— Когда первая Ольга умерла при рождении, через три года родившейся девочке дали вновь это имя” (с. 53). Если бы Волкогонов повнимательнее заимствовал из очерка “Неизвестные письма” в книге “Ульяновы” Ж. Трофимова (Саратов, 1978, с. 80) сведения об этих девочках, то запомнил бы, что “первая Ольга” родилась в июле 1868 года, а скончалась в июле следующего, то есть в годовалом возрасте, а не “при рождении”.
Вот так — многократно демонстрируя свое незнание истории России вообще и Симбирска 1870—1880-х годов, в частности, безбожно извращая картины жизни семьи Ульяновых, запутавшись в пересказе чужих трудов о родословной Владимира Ильича и его социальном происхождении, запуская “утки” о мифическом наследстве старшего брата Ильи Николаевича, нагло приписывая Ленину отсутствие чувства любви к своему Отечеству, при этом назойливо подчеркивая якобы сенсационный характер своего опуса, — и показал свое примитивно-тенденциозное “видение” “Семейной генеалогии” Ленина новоявленный историк.
В подглавке “Александр и Владимир” автор-генерал, сославшись на то, что о воспитании Владимира Ульянова написано “множество книг”, решил ограничиться приведением лишь “нескольких деталей, обычно выпадающих” из официальной Ленинианы. Как и следовало ожидать, завлекающий посул оказался очередным блефом. Так, желая подчеркнуть “достаток” семьи, Волкогонов преподносит такую деталь: “В Симбирске Ульяновы приобрели хороший дом” (с. 53). А ведь если бы историк следовал правде, то должен был сказать, что первые девять лет жизни в Симбирске Ульяновы скитались по шести частным квартирам, пока в 1878 году, имея шестерых детей, приобрели, наконец, собственный дом.
“К этому времени,— продолжает портретист,— И. Н. Ульянову высочайше было пожаловано дворянство, что автоматически и юного Владимира сделало дворянином”. И опять он демонстрирует незнание истории. Эта “деталь” о “высочайшем” пожаловании — плод фантазии автора. На самом деле право на потомственное дворянство И. Н. Ульянов приобрел с присвоением ему в 1879 году чина действительного статского советника, а Владимир станет дворянином не “автоматически”, а только в 1886 году, после смерти отца, вследствие ходатайств матери.
