Вставать не хотелось, каждое движение отзывалось холодом. Я выплюнул ледяной комок («никогда не ешьте желтый снег» — вспомнилась бородатая шутка) и, сняв очки, тупо уставился перед собой.
Череда случайностей с полной нелепицей в финале. В очках, да с такой близорукостью, мне никогда бы не увидеть эту надпись. Сидя на снегу и бездумно отряхивая колени, я разглядывал табличку, прибитую к стене похожего на общежитие здания. «СПОСОБНЫ ЛИ ВЫ ЛЮБИТЬ?» — вопрошала табличка крупными буквами. Ниже, мелким шрифтом — приписка. Поднявшись, я подошел ближе и прочел послание полностью.
СПОСОБНЫ ЛИ ВЫ ЛЮБИТЬ?
Строго научный метод определения способности к любви.
НИИ Проблем Мозга.
И уже под табличкой, прямо по стене дома голубой краской: «Вход со двора».
Любопытная Марина, видя мою заинтересованность, тоже приблизилась к объявлению и с минуту внимательно изучала его.
— Бред какой-то, — зло констатировала она, прочтя трижды. — Совсем мракобесы распоясались! Раньше были экстрасенсы, биоэнергетики, колдуны разноцветные… «лицензия номер такой-то», а теперь глянь-ка — целый НИИ. Куда мир катится?! Скоро назад, на деревья влезем… Глупость, варварство и невежество…
Я покивал. В подобный бред не поверил бы и в юности, а уж в тридцать… Но куда-то исчез холод, стало жарко и до колик страшно — вдруг вправду могут вот так, запросто обнаружить, диагностировать и разложить по полочкам самое волшебное и сокровенное из всех чувств?
— Пойдем домой, холодно, — сказал я, обнимая одной рукой жену, а другой вытирая со лба пот.
— Не волнуйтесь, Андрей Кузьмич, никакого жульничества, все совершенно научно. Посмотрите, разве я похож на проходимца?
Высокий вежливый доктор в белоснежном халате колдовал над маленьким нестрашным приборчиком. Он деловито щелкал тумблерками и подкручивал верньерчики, периодически делая пометки в рабочем журнале. Был доктор деловит, сосредоточен и совсем не походил на проходимца.
— Не похожи, — честно ответил я. — Сам не знаю, кого я тут ожидал увидеть, бабку какую-нибудь замшелую или астролога бородатого.
— Прошли времена бабок, дорогой Андрей Кузьмич, — доктор настроил аппаратуру и теперь, повернувшись, прилаживал к моей голове датчики, — современная наука берется за решение самых философских и даже, я бы сказал, сакральных задач.
— И что, вот так просто?.. — неуверенно начал я.
— Почему просто? — обиделся доктор. — Мы с профессором восемь лет над этой проблемой работали. А если бы вы знали, как трудно было выбить у института эту базу, да и то… — Он обвел рукой жалкий кабинетик, расположенный в полуподвале общежития.
