Юдин посмотрел на него и переключил рычаг коробки передач, автомобиль зарычал натужнее, поднимаясь в гору.
— Всё путём, Бек, всё путём, — ответил лейтенант, но даже в темноте Тевлоев видел напряжение на лице «кума». — Отсюда куда? Прямо или направо брать?
— Прямо, пока всё время прямо.
Старенький бежевый «москвич» с треснувшим по всей длине задним стеклом иногда начинал кашлять, и тогда Юдин сжимал губы и начинал громко сопеть, словно усиленным дыханием мог помочь глохнувшему двигателю.
— Чёртов тарантас! — скрипнул лейтенант зубами. — Только бы до твоего тайника дотянуть.
— К утру доберёмся.
— К утру! — хмыкнул Юдин. Машина надсадно гудела и дребезжала, попадая на рытвины, — Этот драндулет пердит на каждой кочке, будто концы отдает… Если вдруг намертво заглохнем, то дело — швах…
— Я теперь назад не вернусь, — решительно произнёс Асланбек.
— Запах воли почуял?
— Теперь вернуться — всё равно что в гроб живьём лечь. Я уже мыслями далеко отсюда.
Ингуш замолчал, пристально всматриваясь в дорогу, высвеченную фарами на несколько метров.
— Да, возвращаться никак нельзя, — Юдин издал странный нервный смешок. — Слинять мы слиняли, тихо и спокойно, теперь надобно уехать подальше.
Тевлоев угрюмо кивнул. Беспокойство не только не покидало его, но возрастало с каждой минутой и заполняло всё его существо, распирая сердце, стискивая горло.
— Надо было давно отдать его вам, — пробормотал Асланбек. — Зря я согласился бежать.
— Ты про что, Бек? — Юдин порылся в кармане кителя и достал папиросы.
— Про рыжьё. Надо было давно колоться. Сейчас бы уже на воле был, по-честному, и очком не играл[21] бы…
— Дурак ты, Бек, — Юдин поёжился и вытащил папиросу зубами из пачки. — Перед нами теперь вся жизнь открывается… Курить будешь?
— Буду… Жизнь и раньше открывалась, гражданин начальник, только вот скрутили меня, срок намотали, швырнули в лагерь. Где гарантии, что и в этот раз не захомутают?
— Не захомутают, — твёрдо проговорил Юдин, Асланбек чиркнул спичкой и протянул огонь Юдину. Глаза лейтенанта нервно сощурились.
Машина подпрыгнула, их тряхнуло, Юдин матернулся.
— Так скоро вся задница в мозоль превратится… Когда же у нас нормальные дороги появятся? А, плевать!…
— Сейчас тут где-то будет съезд налево, — сказал Асланбек.
Лейтенант сбросил газ.
— Послушай, Бек, ты только не вздумай дурить! — Юдин вдруг заговорил металлическим голосом. — Если попытаешься обмануть, то знай, что я колебаться не стану. Я всю жизнь на этот побег поставил. Буду стрелять сразу.
