— Брежнева? — спросил Сытин равнодушно.
— Ну да. Рядом с водителем сидел.
— Во даёт! Ох уж эти высокие начальники! — на лице Андрея Сытина появилась гримаса неудовольствия. — Это же строго запрещено правилами безопасности, — он любил щегольнуть своей осведомлённостью. — Ему полагается на заднем сиденье находиться! Куда же охрана смотрит?
— Значит, ему можно, — предположил Смеляков.
Они прошли через двор и отряхнули ноги при входе в дом.
— Может, ему вообще всё можно? — спросил куда-то в воздух Сытин.
— Кому?
— Брежневу. Кто посмеет запретить ему? Выше него только солнце, — хмыкнул Сытин. — Леонид Ильич, конечно не царь, но на деле всё равно что царь.
— Не мели чепухи, — Виктор многозначительно понизил голос. — Мы живём в социалистическом государстве. Какой царь?
— Обыкновенный, — сказал Сытин, и в голосе его не прозвучало ни упрёка в адрес Брежнева, ни каких-то других чувств; для него это было нечто само собой разумеющееся, о чём не стоило даже спорить, — обыкновенный советский царь-государь. А мы — государевы слуги… Ты знаешь, что он машины обожает?
— Кто?
— Брежнев. Он коллекционирует автомобили.
— Ерунда, — убеждённо сказал Смеляков и рубанул воздух ладонью, словно отсекая от себя невероятные домыслы о выдающемся государственном деятеле, — кончай ерунду пороть.
— Почему ерунду? Это правда.
— Как это может быть правдой? Ты подумай: коллекционировать автомобили! Он же не буржуй какой-нибудь.
— Не буржуй, но может получить всё. Вот этим советский строй лучше любого другого, — Сытин остановился перед дверью в здание и посмотрел на Смелякова. — Знаешь, Витька, что нужнее всего человеку в нашей стране?
— Что?
— Дорасти до верхов.
— И что тогда? — настороженно поинтересовался Смеляков.
— Тогда можно всё.
— Ну, так это всюду так, — ответил Виктор и неуверенно, как бы задаваясь вопросом, добавил: — Может, всегда так?
ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКАЯ АССР. АНТОН ЮДИН И АСЛАНБЕК ТЕВЛОЕВ
Поначалу они ехали молча, Тевлоев и Юдин. Лейтенант всё время возвращался мысленно в колонию, проверяя, всё ли сделано правильно. Ближе к полуночи он вызвал Тевлоева из ШИЗО к себе в кабинет; многие оперативники предпочитали именно это время для ведения допросов с пристрастием, поэтому ни у кого не должно было возникнуть вопросов, почему в кабинете Юдина всю ночь не гас свет, и никто не мог хватиться Тевлоева до самого утра, а то и до обеда.
— Всё в норме, — сказал Юдин сам себе.
— Что? — спросил Асланбек и повернул голову к лейтенанту.
