Брату и сестре многого не требовалось, но Осанна никогда не знала нужды. Она выросла в богатом доме, а после смерти Урии ее разум будто сорвался с якоря, старая женщина становилась все требовательнее и требовательнее, словно забывала, как изменились их семейные обстоятельства.
Прю безмерно любила бабушку, с младенчества растившую близнецов. Она согласилась бы работать день и ночь, чтобы содержать ее. Но на острове просто не найдется ничего такого для порядочной женщины. Разве что выйти замуж. О, тогда, конечно, работы будет хоть отбавляй.
Но даже ради Осанны Прю не могла заставить себя опуститься до двух подходящих холостяков, имевшихся на острове. Они оба были мерзкими: Альберт более мерзкий, а Джереми Олек просто дурак. Похоже, он думает, как и большинство других жителей острова, что семья Эндрос купается в золоте.
Это было бы даже смешно, если бы не было так досадно. Прюденс снова и снова повторяла этим парням, что она бывает счастлива, если у нее есть шесть пенсов, но они только усмехались. Убедить их было невозможно. Даже видя, что денег у нее едва хватает на самые мелкие траты, люди не меняли своего мнения. Потому что ходили слухи, будто Урия спрятал свое состояние на острове. И сколько бы Прю ни объясняла Энни и Альберту, что отец вложил все, чем владел, до единого шиллинга, в проклятую шхуну и ее первый груз, словно специально, чтобы все разом потерять, никто ей не верил.
По большей части Прю не обращала внимания на случайные замечания, долетавшие до нее. Пока она может мстить убийцам отца и в то же время обеспечивать еду на столе и жалованье Лии, пусть люди думают что им угодно. Дьявол с ними. С одеждой тоже особых забот в ближайшее время не предвиделось: Прю достались все старые вещи матери. У Бланш Гилберт Эндрос были, очевидно, платья на каждый день недели и по два на субботу и воскресенье. Но эти туалеты сшили почти двадцать лет назад. Счастье еще, что Лия так ловко орудует иглой.
Не в первый раз у Прю мелькнула мысль: что бы они делали без вольноотпущенницы? Что, если ей вздумается так же внезапно оставить их, как она пришла? Ведь она не давала им никаких обязательств.
Прю было одиннадцать лет, когда жарким майским утром высокая чернокожая женщина с надменным видом поднялась на палубу шхуны и спросила хозяина. Ей показали дом Урии на берегу. Так у них на пороге появилась женщина в черном, закрывавшем шею платье, в накрахмаленной белой наколке на голове и белом переднике. Пылающее солнце рассыпало голубые искры по иссиня-черной коже ее высокого лба и высокомерного лица.
