- Неправда! - воскликнула она и прижалась к его губам прохладными губами. - Это неправда, Айра! Разъезжайтесь в разные стороны. Кто-то может отправиться в Плесс, кто-то - уйти лесами.
Вок привел связанного. Тот стоял молча, прислушиваясь. Но вдруг насторожился, повёл головой. Тонкий свист взрезал воздух. Один из солдат последним усилием дотянулся до валявшегося рядом арбалета и спустил курок. С чмоканьем болт вошел в чью-то плоть.
Мара медленно оборачивалась. Цепляясь за неё, на землю сползал Малыш. По его рубашке растекалось красное пятно. Не закрой юноша Мару собой - болт торчал бы из её тела.
Малыш цеплялся скрюченными пальцами за руки женщины, словно она была его жизнью. Вскрикнула Дарина, соскочила с седла и бросилась к ним. Мара опустилась на колени, обнимая юношу и прижимая к себе.
- Люблю... тебя... - прохрипел тот, глядя на неё стекленеющими глазами.
- Имя, - потребовала она и подтянула его повыше. - Скажи мне свое имя!
- Ю...жин...
Мара наклонилась к нему, коснулась его губ своими, и шептала имя до тех пор, пока юноша не задрожал в последней судороге и не вытянулся.
Братья уже стояли над телом солдата, сделавшего выстрел. Впрочем, добивать его не потребовалось.
Бледность на смуглом лице Такайры выглядела устрашающе.
- Старина, бери Садака. Поскачете на юго-восток, затем по Холмскому тракту вниз - там будет монастырь, где и укроетесь. Братья возвращаются в Изирим и ведут себя тихо. Сначала поедете с Воком, на тракте разъедетесь. Дарина... Дарина!
Плачущая женщина сидела в пыли у тела Малыша и подняла глаза лишь на грубый оклик.
- Едешь со мной в Плесс. Мара, забирай пленника. Дождись гиримов и уводи за собой. Возьмёшь Амока, а мы сядем на твоего Бриза.
Такайра перекинул мешок с деньгами через седло солового жеребца и принялся закреплять.
Мара удивленно глядела на него.
- Ты отдаешь мне тайгадрима? Добровольно?
Такайра усмехнулся.
- Не желаю твоей смерти, женщина. Я еще надеюсь когда-нибудь сделать тебя своей кайри. Мне... доставляет удовольствие убивать вместе с тобой.
Расширившимся зрачками Мара пожирала Коршуна. Слова Такайры, услышанные всеми, дорогого стоили.
- Я признаЮ наш хаг состоявшимся! - рявкнул тот. - Чего встали? Быстро, вон отсюда.
Он сам подвел Амока, на мгновенье прижал его морду к себе, потрепал по холке.
Младший неожиданно смущённо кашлянул и произнес:
- Коршун, а как мы найдем тебя?
