Увы, господин Пелиссон стремился всегда к самому величественному, он покупал все лучшее и притом в громадных количествах. И он решил посетить солнце.
Аппарат совершил рывок в воздухе. Земля сделалась хилой звездочкой, превратилась в воздушный шарик, пущенный капризным ребенком, потом — в наспех очищенное яблоко.
Потом стало зернышком, которое, быть может, взойдет, суля урожай христианам.
Потом — жуком, барахтающимся в слоях воздуха, раскинув лапки.
Потом вообще ничего.
Близилось солнце, дружелюбное, сияющее.
С капитанского мостика Пелиссону было все хорошо видно. Его уши раскинулись в виде плавников, ноздри вдохнули горячий воздух, глаза завращались от наплыва мыслей и губы задвигались, не издавая, впрочем, ни звука.
Он поднял руку в торжественном жесте, чтоб приветствовать своего нового друга — лучезарное светило. Но он, без сомнения, слишком приблизился к солнцу, поскольку тут же последовал крик боли: рука загорелась.
Одновременно знакомый ему запах жареного Пелиссона ударил в ноздри.
Сверхчеловеческим усилием воли он вырвался из своей скорлупки, предпочитая гибель Икара смерти свиньи на ферме.
Падение было молниеносным.
Сперва земли не было, но вот уже и жук — первое облегчение.
Потом зернышко, пока еще слишком маленькое, чтобы принять кости, плоть и душу Пелиссона де Пелиссара.
Потом яблоко, более аппетитное, чем казалось в начале — вкус земли, столь притягательный для умирающих, которые открывают уста, чтоб вновь отведать ее.
И, наконец, воздушный шарик. Вот и сама планета, лик у нее стал добрее.
То была земля, то был Рим, пуп земли.
Почва под ногами.
Но Пелиссон столь неудачно выскочил из кресла, что свалился, поставив левую ногу на место правой. Однако ноги, как водится, имеют обыкновение ходить нормальным образом. От этого берцовые кости, расположенные в голенях обеих икр, мгновенно сломались.
Пелиссон де Пелиссар испустил еще один крик боли.
Ла Фон поставил кочергу на место.
— Сударь, очень прошу вас, имя хирурга его святейшества. Пелиссон улыбнулся горестной улыбкой. Заботливость несравненного Ла Фона была ему знакома!
— Хирург его святейшества? -Да!
— Его имя — Солнчинелли.
При звуке этого жестокого имени, внезапно им же произнесенного, Пелиссон де Пелиссар утратил сознание.
