Гул земли, лихой полет в седле,
Зарево, свинец, степные дали –
Первенцы кремлевских бурных лет.
Мы других учебников не знали,
Но грядущей жизни мирен шаг –
И товарищ, опустив ресницы,
Перелистывает не спеша
Тесным шрифтом взбухшие страницы.
Лишь на миг в положенный урок
Грусть ворвется, словно грач залетный,
Да порой одна из трудных строк
Обернется лентой пулеметной….
Каждый час на вузовских скамьях,
В мягкой тишине лабораторий,
Помним – пролетариев семья
Опыт наш когда-нибудь повторит.
Те, кто там, за братским рубежом,
Ждут всемирного, крутого сдвига –
Пусть страна, в которой мы живем,
Будет им большой настольной книгой.
И чтоб враг не тронул наобум
Славой скрепленного переплета,
Как перо, оттачивайте ум
Для великой будничной работы.
Скучной мерой станем мерить сон
(Дни – в труде, за тихой лампой – ночи).
Чтобы в книгу ленинских времен
Лег и наш прямой и твердый почерк.
1927
