Vox Humana | страница 16



Спутница всегдашняя твоя…
Вставлен в снег решеток росчерк черный,
Под ноги Тебе, под голос пург,
Набережные кладут покорно
Белый верх своих торцовых шкур.
И, Тобой отмеченный, отныне
Мне вдвойне дороже город наш. –
Вечный мир второй Екатерине,
Нам воздвигшей первый Эрмитаж.
1935

«Расставаться с тобой я учусь…»

Расставаться с тобой я учусь
На большие, пустые недели, –
Переламывать голос и грусть,
Мне доверенные с колыбели:
Чтобы город на завязи рек
Предпочла я высоким мужчинам,
Чтобы не был чужой человек
Безраздельным моим господином.
Или вправду Ты нужен мне так,
Что и город мой – темен и тесен? –
Отпусти меня в море, рыбак,
Если мало русалочьих песен:
Пусть привычное множество Нев
В той, гранитной, качнет меня зыбке, –
Чтобы имя короткое: Лев, –
Мне не всем говорить по ошибке.
1935

ЛЕТНИЙ САД

Младшим – стройное наследство,
Лебедь, кличущий назад, –
Ты мной дивно правишь с детства,
Венценосный Летний Сад.
Дрогнет мраморное вече.
Жолудь цокает в висок.
Место первой нашей встречи
От тебя наискосок.
Так. Скудеющей походкой.
Так. Растеряны слова.
Там, за дымчатой решеткой,
Тяжко стелется Нева.
Струны каменные – четче
Всех чугунных – горний кряж…
Так тебя украсил зодчий,
Тот, что строил Эрмитаж.
Летний Сад, какое лето
Нас введет сюда вдвоем?
Вдоль гранита плещет Лета,
Покоренная Петром.
1935

«Как Гумилев – на львиную охоту…»

Как Гумилев – на львиную охоту,
Я отправляюсь в город за Тобой:
Даны мне копья – шпилей позолота –
И, на снегу, песок еще сухой,
И чернокожие деревья в дымной
Дали, и розовый гранитный ларь, –
И там, где лег большой пустыней Зимний,
Скитаюсь, петербургская Агарь…
1935

«Когда всё проиграно, даже Твой…»

Когда всё проиграно, даже Твой
Приход подтасован горем, –
Тогда, выступая как слон боевой,
На помощь приходит город.
Он выправит, он – неизбежный друг –
Мне каждый раскроет камень,
Обнимет, за неименьем рук,
Невы своей рукавами.
И, в каждом квадрате гранитных риз
Лелея на выезд визу –
Мне можно ослепнуть от снежных брызг –
Эдипу двух равных Сфинксов.
И снова, укачивая и креня,
Под свод Твоего закона
Мой город вслепую ведет меня –
Недвижная Антигона.
1931

II

БИРЖА

Здесь зодчая рука Томона
Коснулась дивной простоты –
И камень камню лег на лоно,
Хранить дощатые мосты.
О, Биржа! на первичном плане
Так строгий замысел встает,
И чутко слышал иностранец
Неву, туман и тонкий лед:
На мерно скрепленные стены
Струится веско тишина,
И, в складках сумрака, нетленна
Колонн крутая белизна;
И на широкие ступени
Здесь ветер с ладожских зыбей
Склоняет ломкие колени