Поставив крест, можно и одобрительно улыбнуться. И написать „да“. Разумеется, не лишив себя удовольствия понаблюдать за реакцией членов комиссии.
Зря он так рано сегодня пришел. Все равно его голос ничего не решал.
Маймин пересчитал коллег: шестнадцать. С ним — семнадцать.
Подумал, для кого-то из волнующихся юнцов это будет „Семнадцать мгновений актерской весны“… Тьфу, пошлятина! Значит, результаты голосования в итоге будут выглядеть примерно так — 14:3.
Маймин ни разу не оказывался в одиночестве. Ни с „да“, ни с „нет“. Всегда кто-то, исходя из своего видения, своих вкусов, тоже не разделял мнения большинства. Но эти люди менялись. А он, Маймин, неизменно принадлежал к меньшинству. Это-то и раздражало остальных.
Стал слушать дальше. К этому моменту девочка прочитала стихотворение. Вполне сносно. Теперь читала басню. Плохо, Будто сказку рассказывала. Но… Что-то оригинальное в исполнении было. Какая-то наивность в голосе. Редкость. Обычно в басне самовыражались за счет глубокомыслия, значимости намека. Или скатывались в сказочное сюсюканье. Здесь же звучало что-то природное. Нет, первородное. Но плохо — без акцентов, без тембрового обыгрывания персонажей.
Маймин не переставал удивляться тому, что время чтецов прошло. Ну, кто сегодня? Юрский да Райкин. Но Костя то ли ленится, то ли этот его дар не востребован. Наверное, последнее. На самом деле каждый второй выпускник Училища умел хорошо читать. Но публика на это не шла. На радио же все передачи когда-то популярного жанра закрыли.
Бугров сказал свое традиционное „спасибо“, не дослушав басню, что, как правило, не сулило поступающему ничего хорошего. Спросил, поет ли девушка. Играет ли на музыкальных инструментах? В том, что она ответит: „Пою“, — Маймин не сомневался, Как, впрочем, и в том, что пением это назвать будет нельзя. А вот по поводу инструмента подумал-либо фортепьяно, либо гитара. Так всегда. Либо то, либо другое. В отдельных, по преимуществу национально-предопределенных случаях, скрипка.
Ответ отличался оригинальностью — на гитаре и скрипке.
Девушка запела. Маймин вздрогнул. Голос оказался неожиданно низким. Очень чистым. Звук лился свободно, естественно, без надрыва и напряжения. Девушка взяла высокую ноту. Тоже свободно, даже легко.
Маймин открыл глаза.
Он увидел то, чего не мог ожидать. Немного сутуловатая вначале, когда вошла в аудиторию, девушка выпрямилась, откинула голову и… Он не смог бы описать это словами. Легкая, будто блуждающая, улыбка, светящиеся глаза, сдержанный, не отрепетированный, а природный жест, детские губы. Маймина поразили детские губы девушки, слегка припухшие и какие-то совсем несовременные. Только сейчас он заметил полное отсутствие макияжа на лице. Она была абсолютно очаровательна.
