Слушая эту часть рассказа, Глеб то вспоминал стихи Маяковского про советский паспорт, то старался сообразить — это у Катюши Масловой из Толстого были проблемы с паспортом или у другой литературной проститутки? Так и не вспомнив, подумал, что давно перестал читать книги.
Спросил Катю, что она читает. Катя удивилась такой смене темы. Но ответила спокойно:
— Александру Маринину.
— А по телевизору любишь смотреть сериал про ментов? — попытался угадать Глеб. Катя кивнула.
Глеб был в шоке. Понять этот народ действительно невозможно. С одной стороны, в реальной жизни менты — злейшие враги, варвары, почти нелюди. А с другой — любимые персонажи.
Катя продолжала рассказывать, что на этой трассе их, девочек, пятьдесят две. Бывают залетные. Но это редкость.
Глеб сразу посчитал, что бандиты имеют за месяц в среднем около двух тысяч долларов, и хмыкнул, Негусто!
Глеб слушал Катю уже не очень внимательно. Размышлял о том, что жизнь — штука сложная и непредсказуемая. Он в том возрасте, когда мужик может в одночасье умереть от инфаркта. Рак вообще косит, не разбирая возраста. Случись с ним что, не окажется ли и его дочь „на трассе“? Не окажется. Полтора миллиона долларов, лежащих в одном из лондонских банков, должны обеспечить Оле спокойную жизнь при любом раскладе. Да и сама она подавала надежды стать деловой сукой. В этом определении для Глеба заключался положительный смысл. Глеб любил таких, они были интересны ему. С ними было приятно во всех отношениях. Если, разумеется, ты не находился в зависимости от них.
Собой как отцом Глеб §ыл доволен. Дочь знала три языка, много ездила по миру, училась на втором курсе Финансовой академии, была хороша собой, что оценивал не только он — отец, но и взрослые мужики, с которыми Ольга уже пару лет тусовалась и на телевидении, и в элитных московских клубах. Глеб не покупал ей успех. Она всего добивалась сама. Правда, не без помощи его денег. Глеб верил в правильность утверждения, что самые надежные инвестиции — инвестиции в собственных детей.
— А где твой отец? — неожиданно для самого себя перебил он Катю.
— Помер.
— Давно?
— Два года назад.
— А кем он был?
— То есть?
— Ну, кто по профессии?
— Он был офицер. Работал в КГБ. А когда КГБ распустили, ну, в начале девяностых, ушел на пенсию, стал пить. Потом инсульт. Наверное, пил слишком много. И умер. Я его не очень помню. Помню только, что часто мать бил. Это когда пил, еще до инсульта.
— А мать кто?
— Продавщица в магазине.
