Вокруг меня | страница 2



Когда зашла речь о публикации рассказа, Олег искренне удивился.

Отец позвал его к себе в кабинет, святое место в пятикомнатной квартире, куда Олегу, уже взрослому, вход без дозволения был закрыт. Суть разговора, а точнее, монолога отца, изредка перебиваемого олеговыми «понимаю» и «разумеется», сводилась к следующему: «Со временем ты сам все поймешь, когда столкнешься с реальной жизнью. Я делал все для вас с мамой. Кто-то скажет, что я служил. Кто-то — что прислуживал. А я просто честно делал свое дело. Не я — был бы другой. Но завистники и недоброжелатели сделали из меня жупел.

Воспользуйся тем, что в моей жизни было благом, и отбрось негатив. Я не только не обижусь, я настаиваю на этом. Иначе зачем все было?!

Рассказ публикуй под псевдонимом. Сделай нам с мамой приятное, возьми псевдоним „Лебедев“.


Почему „Лебедев“, Олег не спросил. Понял сам. Мама начинала балериной. В Большом успела станцевать только партию одного из маленьких лебедей. Отец ее увидел, через неделю сделал предложение, и еще через месяц они поженились. Не прошло и года, как родился Олег. Папа настоял, чтобы мама бросила сцену, Для папиного художественного сознания псевдоним „Лебедев“ был единственно возможным.


Наверное, не надо подробно описывать, какие чувства испытал Олег Когда в дни ГКЧП по всем каналам пустили „Лебединое озеро“?! Какие ассоциации у него родились?… Уходил старый мир, мир его отца, а он со своим псевдонимом, который уже стал роднее фамилии, должен был выживать в новом, ожидаемом и пугающем одновременно. Но каждый раз, видя свое имя — Олег Лебедев — на обложке новой книги или на журнальной полосе, он невольно вспоминал и разговор с отцом, и то, как папа доживал свои дни, оторвав от сына фамильное клеймо, и танец маленьких лебедей, стоивший в итоге маме сцены Большого, и первый день ГКЧП. Однако возвращаться к родовой фамилии было уже поздно. Новомодное для России слово „брэнд“ в полной мере относилось к имени „Олег Лебедев“. И с этим приходилось считаться даже в большей мере, чем со вкусом издателей и тем более читателей.


Известность Олег приобрел как детективщик. Литературой он сам это не считал, называл „чтивом“, но деньги зарабатывал очень хорошие, славу имел повсеместную, с властью нигде и никак не пересекался. Более того, с середины 90-х его сквозным героем стал ветеран КГБ, причем из подразделения внешней разведки, вполне порядочный и раскрывавший преступления, которые милиции оказывались не по зубам. Так что после 2000 года, в силу понятных причин, стал Олег почитаемым и на государственном уровне. По крайней мере два раза в год на банкеты в Кремль его приглашали. А большего от власам ему было и не надо. Да и без этого мог бы обойтись. Но все равно приятно. Отец бы гордился…