Все прошло вовремя.
Оказалось, что, находясь здесь, чувствуешь все перипетии пуска сильнее и острее, нежели с наблюдательного пункта. Там все видишь, но о многом только догадываешься; тут же наоборот: ничего не видишь, но все знаешь, знаешь по мгновенным докладам операторов всех служб. Я никогда не думал, что это так тяжело — знать, не видя происходящего своими глазами.
Больше на пункте управления делать нечего. Члены Государственной комиссии, Сергей Павлович, его заместитель Леонид Александрович, всегда вместе с ним проводивший все пуски ракет, — все поднимаются наверх, садятся в машины, поданные почти к самому выходу, и уезжают на пункт связи, куда теперь будет стекаться вся дальнейшая информация о полете. Мне удается втиснуться в одну из машин, и через пять минут мы уже на пункте.
Вскоре начинает поступать информация с измерительных постов, расположенных по трассе полета: вести предварительные, но добрые: все три ракетные ступени сработали четко, корабль на орбите, и она очень близка к расчетной.
Все системы корабля работают нормально, Стрелка и Белка перенесли перегрузки вполне удовлетворительно. Телевизионные кадры показывали, что они себя совсем неплохо чувствуют в невесомости. Видно было, что лапы собачонок не всегда касаются пола, но это их, кажется, не смущает. Много удовольствия доставила всем Белка, которая, глядя через отгораживающую ее от Стрелки сетку, вдруг принялась ожесточенно лаять! Вот когда пожалели мы, что в кабине не были установлены микрофоны, получился бы неплохой «репортаж из космоса»!
Еще два витка будут проходить через зоны видимости наземных командно-измерительных пунктов, а потом корабль уйдет за пределы их досягаемости.
Но и на этих «невидимых» для нас витках корабль будет подчинен разуму людей, заложивших свою волю, свой расчет в программу бортовых электронных устройств.
По программе полет должен был продолжаться сутки, а приземление планировалось километрах в трехстах восточнее города Орска.
Теперь оставалось одно — ждать. Ожидание всегда томительно. Все, конечно, должно произойти так, как предусмотрено. Так должно быть. Однако насколько было бы легче, если б имелась хоть какая-нибудь статистика подобных ситуаций: вот, мол, 25 раз было хорошо, так почему же в 26-й будет плохо? Но тут — первый раз, и никакой статистики, и не на что опереться, нет авторитета, который бы сказал: «Я своим опытом гарантирую!» А все взаимные успокоения сейчас имеют одинаково небольшую весомость.
