Инга Федоровна схватилась за сердце.
— Что с вами? — всполошился Сольди.
Инга Федоровна посмотрела на подкладку воротника: королевский пингвин держал в клюве кусок нейлона. Сомнений быть не могло!
— Где вы ее взяли? — спросила она.
— Купил.
— В комиссионном магазине у Вениамина Павловича. О, эта шубка мне знакома! — сказала Инга Федоровна и подумала: «Как нелепо устроен свет, я снова встретилась с ней, и где — в Тимофеевке!»
— Кому бы ее продать? — повторил вопрос Сольди.
— Право, не знаю. Посоветуйтесь с Илюшей.
Сольди пошел к Самарскому.
«Если хорошенько попросить старика, — думала Инга Федоровна, — можно уговорить его не продавать нейлоновое диво. Но стоит ли?»
Ей почему-то не хотелось этого делать. «Старею я», — с грустью решила она.
Ее диагноз был не совсем точным. Незаметно для Инги Федоровны ее жизнь наполнилась другим содержанием. Она быстро и неожиданно легко освоила обязанности ассистентки мага. Через какую-нибудь неделю она уже уверенно выходила на сцену в черном обтягивающем трико и небрежно накинутом на плечи шелковом бурнусе. На ее голове горделиво возвышался головной убор из перьев, какой обычно одевали куперовские индейцы, когда, потрясая томагавками, выходили на тропу войны.
Нечего и говорить, что она была осыпана царственными драгоценностями, которые хранила в большой трехкилограммовой банке из-под маринованной салаки. Она научилась подходить к старому магу не сгибая колен, что придавало ее походке очаровательную торжественность, столь необходимую для совершения даже самого маленького чуда.
Инга Федоровна с особым эстрадным шиком подавала своему старику волшебные аксессуары: ларцы с двойным дном, металлические кольца, взрывающиеся сигары, веера, цепи, игральные карты, платки, цилиндры и безропотную утку Элеонору, которая, как и все утки, обладала счастливой способностью «складываться», что давало возможность прятать ее в самые неожиданные и укромные уголки аппаратуры.
Днем Инга Федоровна подготавливала реквизит, чистила аппаратуру, репетировала. Она тренировалась в пальмировке — умении держать монету в открытой руке, зажав ее в ладони, в филировании — незаметной подмене карт — и многом другом. Короче, Инга Федоровна была увлечена новой, своеобразной работой. Быть может, впервые в жизни она с удивлением узнала, что не только вещи могут приносить радость.
Сольди вернулся с Самарским. Гитарист с видом знатока — участника пушного аукциона осмотрел шубку.
— Покрышка стоящая! — определил он. — Такие шубки являются модницам только в праздничных сновидениях!
