— Я этого не перенесу, — говорил он.
— А мы перенесем? — спрашивал Жора.
— Медведь ему дороже живого человека! — возмущался Витольд.
— Я есть хочу, — канючил богатырь. — Что для моего веса полкило лепешек?
— Надо работать, — посоветовал Жора.
— Я не отказываюсь. Дайте мне сцену!
— Мы не об этом, — пояснил Витольд. — Вы молодой, сильный, вы богатырь-самородок. Будь я на вашем месте, я поработал бы дней десять грузчиком и вывез всех нас отсюда.
— А почему бы вам не поработать? — заартачился богатырь.
— Мы не можем, — сказал Жора.
— Мы слабосильные, — поспешил вставить Витольд.
— Мы такие с детства…
— Если надумаете работать, — сказала буфетчица, — идите на кирпичный завод. Там грузчикам крепко платят…
— По-моему, лучше таскать кирпичи, чем бить их на груди, — сказал Жора.
— Труд облагораживает человека, — добавил Витольд.
Близнецов понесло:
— Без труда не выловишь и рыбки из пруда.
— Без труда нет и плода.
— Была бы охота — заладится всякая работа.
— Доброе начало — полдела откачало!
Богатырь-самородок отрицательно качал головой.
— Я — артист! — гордо сказал он. — Я поднимаю тяжести только на сцене.
Сатирики-близнецы поскучнели. С улицы донесся жалобный рев Тамерлана. Лаврушайтис съежился как от удара.
— А что, если продать медведя? — вдруг осенило Жору.
— Это идея! — немедленно поддержал Витольд.
— Продай, Лаврушайтис, медведя, — захныкал богатырь. — Будь, Лавруша, человеком, продай животное!
— Пожертвуйте медведем…
— Ради коллектива, — закончил мысль брата Витольд.
— А кто его купит? Кому он нужен? — отбивался Лаврушайтис.
— Мне нужен! — раздался чей-то голос.
Все оглянулись. Федя Акундин тяжело поднялся с места.
— Вот видишь, товарищу нужен медведь, — обрадовался Жора.
— А зачем он вам? — спросил дрессировщик.
— Какое тебе дело, человек покупает — и баста!
— Не вмешивайся в его личную жизнь, — сказал Витольд.
— Так я не могу, — грустно ответил Лаврушайтис. — Тамерлан прожил у меня много лет! Я кормил его из соски. Я не могу. Я должен знать, в чьи руки он попадет.
— Не будьте подозрительным, Лаврушайтис, — заступился Жора. — Перед вами рядовой житель Тимофеевки. Простой советский человек.
— Наш родной колхозник, — заверил Витольд.
— Он мастер высоких урожаев, — развил тему Жора.
— Знатный кукурузовод…
Близнецы вцепились в дрессировщика мертвой хваткой. Он долго отбивался, требуя, чтобы Акундин сказал, зачем ему понадобился медведь.
Акундин не мог сколько-нибудь внятно объяснить свою причуду. Неделя беспробудного пьянства вконец затуманила мозги тимофеевского бизнесмена.
