Нейлоновая шубка | страница 90

— Хорошее воспитание он дает своему медведю. Он насилует его природу, приучая к круглогодичному питанию! — не преминул вставить Витольд.

— Коллеги! — взмолился Лаврушайтис. — Не будьте жестокими. Надо что-то предпринять. Посмотрите на него, как он терпеливо все переносит. Войдите в его медвежье положение…

— Нас не разжалобишь, — сказал Жора. — Я все равно не побегу продавать свой последний выходной костюм, чтобы дать вашему медведю витамины!

— Всю жизнь он ни в чем не нуждался. Он получал овощи, мед и фрукты. Теперь он голодает, — чуть не плача сказал Лаврушайтис. — Я перед ним виноват. Я мог его сдать в зооцентр. Его хотели взять в цирковую кавалькаду, на конвейер. Наконец, его покупали кинематографисты для картины «Таборные были». Я не дал. И зачем мне была нужна эта поездка? Я же получаю пенсию.

— Сдадите мишку в зооцентр месяцем позже, только и делов, — сказал Лошатников.

— Месяц такой жизни! Медведь не протянет!

Некоторое время все шли молча.

Перед домом приезжих Лошатников встрепенулся и сказал, бодрясь:

— И все же выше голову, друзья! Я завел вас в Тимофеевку, я вас и выведу!

В эту же ночь Лошатников и Викторина Аркадьевна бежали из райцентра, бросив на произвол судьбы дикую бригаду и домашнего медведя.

Исчезновение Лошатникова внесло смятение в ряды ансамбля «Будем знакомы». Члены бригады растерялись. На мгновение все оцепенели. Затем последовала бурная реакция. Раздались вопли о мщении, угрозы и проклятия. Особенно неистовствовали близнецы-сатирики:

— Мы не оставим от него камня на камне! — вопил Жора.

— Мы его испепелим! — вторил Витольд.

— Он плохо кончит! — грозил Лаврушайтис.

Лишь чудо-богатырь Иван Бубнов малодушно хныкал:

— Что теперь с нами будет?

После шумных угроз и обличений снова наступили часы депрессии.

Близнецы-сатирики молча рылись в чемоданах, смекая, что бы продать. Лаврушайтис ходил по двору в обнимку с медведем и так вздыхал, что просто сердце разрывалось. Иван Бубнов, разувшись, сидел на койке и тупо осматривал сапоги: не стерлась ли подошва и не сдал ли ненароком литой резиновый каблук.

Вечером все собрались в столовой. Помимо членов бригады здесь сидел и пьяный Акундин. Стол эстрадников не был отягощен яствами. На жестяном подносе лежала связка баранок и несколько лепешек, рядом стоял вместительный, как бак, чайник.

Изредка со двора доносился голодный рев Тамерлана. Лаврушайтис вздрагивал и закрывал уши ладонями.