«У нас нет и штанов».
«А, вот как! Тогда иди! Беги к ним! Строй свой новый мир без масла, без штанов, беги к своим голодранцам!»
И он ушел. Я его жалел. А кто оказался прав? Мой Сеня. У них теперь есть и штаны, и блюминги, и ракеты, и атомные станции, и даже космические корабли. И вот с этой властью, Шалва Константинович, вы вступаете в затяжной конфликт. Вам кажется, что ее легко обмануть. Остин Чемберлен не мог ее обмануть, Ллойд Джордж — не мог, Вудро Вильсон — тоже, этот злодей Гитлер, чтобы ему не было ни минуты покоя на том свете, — не мог, а вы можете.
— Я ошибся, — заупрямился Гогоберашвили. — Не нужно было везти помидоры. Вы помните, какую удачную операцию я проделал с мимозой?
— Вы младенец, Гогоберашвили. Наденьте слюнявчик. Неужели вы не понимаете, что и тогда вы никого не обманули. Просто в то время у них не дотянулись руки до мимоз. Придет время, и большевики займутся мимозами. Я даже знаю, как это произойдет. Сначала в газете появится маленькая заметка под заголовком: «Где купить мимозу?» В ней автор будет ругать Управление торговли за то, что он вынужден покупать цветы у частников. Он, видите ли, не хочет дарить жене в день 8 Марта спекулянтскую мимозу. Дальше события будут разворачиваться так: директора треста, скажем, «Мосцветы» вызовут в райком и накрутят ему хвост. Директор в свою очередь устроит баню своим подчиненным. В борьбу за мимозу включаются партком, местком и комсомол. И вот уже со всех концов Кавказа уполномоченные гонят самолетами в столицу ранние цветы. И вы горите. Вы банкрот. Почему? Потому что они взялись за это дело. Они умеют работать. Поверьте мне. У них золотые руки и золотые головы!
— Что я слышу! — воскликнул Гогоберашвили. — Евсей Миронович, вы ли это? Вы стали крупным общественником!
— Представьте, нет!
— Быть может, вас куда-нибудь выдвинули?
— И не думали.
— Вы вступили в профсоюз?
— Я не вступил в профсоюз.
— Последний вопрос: вы пишете в стенной газете под псевдонимом «Обозреватель?»
— Я не «Обозреватель», — сказал Евсей Миронович и стыдливо добавил: — Я только член комиссии содействия домоуправлению.
— Теперь мне все понятно. Вы сделали блестящую карьеру. Отсюда рукой подать до Верховного Совета!
— Не смейтесь, — сказал Потапенко. — У меня много свободного времени. Я ведь даже не пенсионер. Я — иждивенец. Чем-то надо заниматься. Сын взял меня с одним условием: я не должен дублировать работу валютного отдела Государственного банка. И я не дублирую. Я цацкаюсь с внуками и помогаю домоуправлению. Мы озеленили двор и организовали детскую площадку. Я помогаю домоуправлению и много читаю. Я прочитываю в день вагон периодики. Я много читаю и много думаю…
