— Звучит так, будто вы с ним соперники! — хмыкнул Робби. — Или, может быть, ты в него тайно влюблена, но не хочешь в этом сознаваться… даже себе самой? — вдруг осенило его.
Леона нахмурилась.
— Ну конечно. Человечество обречено! — саркастически воскликнула она и всплеснула руками. — Весь мир просто обязан любить и обожать Бойда Бланшара — совершеннейшего из людей! Прошу тебя, Робби, не мели чепухи! С какой стати мне влюбляться в Бойда, тем более что он мне какой-никакой, но родственник?
— Только не говори, что девичье сердце слушается голоса разума, — не без ехидства произнес брат.
— В моем случае это действительно так и есть. Хотя можешь относиться к этому, как тебе вздумается, — холодно отозвалась Леона, уязвленная тем, что ее посмели причислить к безликой массе всех прочих представительниц женского пола, влюбленных в бесподобного Бойда.
— Тогда никаких разговоров! — с притворной серьезностью нахмурил брови Робби. — Нет — значит, нет. Если человек так уверен в себе и своих чувствах, ни у кого нет права сбивать его с верного пути и вгонять в какие-либо сомнения. Торжественно клянусь больше никогда не посягать на твою убежденность по этому поводу. Считай, что теперь я четко усвоил: у моей сестренки разум управляет чувствами, а ни в коем случае не наоборот, как у большинства смертных. И я должен, просто обязан, сделать где-нибудь соответствующую пометку.
— Прекрати ерничать, Робби, — снисходительным тоном проговорила Леона. — Тебе известно, как я к этому отношусь.
— Прости, если мои слова задели тебя… Ну так вот, вернемся к великим и ужасным Бланшарам. Я тебе еще не все дорассказал, и было бы интересно узнать, что ты обо всем этом думаешь.
— Внимательно тебя слушаю, — серьезно произнесла Леона.
— Как ты знаешь, не в каждом семействе такое огромное количество рождений, смертей, свадеб. Ну и разводов, причем мало какие из них заканчивались воссоединениями, в основном же дело шло к новым бракам, созданию новых семей, рождению детей — и так по кругу… — начал Робби.
Леона внимательно слушала его, терпеливо дожидаясь, когда же брат доберется до сути дела. Робби очень точно описывал картину. Семейство Бланшар знавало всякое. В его судьбе были и высокие подъемы, и стремительные спуски, и опасные трамплины, и трагические падения. И горнолыжный спорт тут ни при чем. Просто такова была жизнь людей, ни в чем не признающих полумер.
С тем же Бойдом Бланшаром у Леоны было немало общего. Оба в свое время потеряли матерей. Леона помнила тот мрачный период своей жизни во всех драматических деталях. Ей тогда было восемь. Мать Бойда, красавица Алекса, которая приходилась Леоне какой-то очень дальней родственницей, долгое время тихо и незаметно для окружающих угасала от редкой неизлечимой болезни. Она умерла, когда Бойду исполнилось двадцать и он только вступил в пору своего совершеннолетия.
