— Не можешь или не хочешь? — вяло спросил Ник.
— Отец недостаточно хорошо себя чувствует, мне не следует оставлять его.
Ник безжалостно усмехнулся.
— Другой бы поверил, но для меня это звучит не очень правдоподобно. Твой отец — старый дьявол, никто в мире лучше его не умеет влиять на людей и манипулировать ими. Ты не должна была мириться с этим. Какого черта вы не сбежали с несчастным Мартином? Разве вам не хотелось жить самостоятельно?
Горькая правда обжигала ей сердце.
Бог простит — Сюзанна не любила Мартина, но не могла покинуть «Беллемонт». Она скакала на лошадях, наслаждалась ежедневными прогулками по виноградникам. Ее дочка выросла здесь. А Мартин соблюдал свои интересы. У него была работа, за которую тесть щедро платил ему, прекрасный особняк, один из лучших на австралийской земле, который назывался и его домом.
— Куда подевалась гордая Сюзанна, моя маленькая мятежница? — издевательским тоном поинтересовался Ник.
— Ник, я должна идти, — с отчаянием произнесла Сюзанна.
Он протянул руку и обхватил ее хрупкое запястье.
— Почему ты так напряжена?
— И ты еще спрашиваешь! — воскликнула Сюзанна. — Совсем недавно я потеряла в автокатастрофе мужа. Вместе с ним в машине находилась другая женщина. Я лишилась своего дома. Не просто дома, а родового гнезда. С моим отцом случился удар. И ты спрашиваешь, почему я подавлена?
— Меня интересует причина твоего сегодняшнего состояния, — ответил он резко. — Все остальное я знаю.
— Отец по-прежнему ненавидит тебя, Ник — произнесла Сюзанна надломленным голосом.
Его смуглое лицо напряглось.
— Мне это глубоко безразлично. Ты знаешь причину его ненависти. Твоя мать бросила его. Сбежала. Тебе он никогда не позволит сделать тоже самое.
— В любой момент с ним может случиться еще один удар. Я не хочу быть тому причиной.
— Сюзанна, не бери вину на себя. Твой отец жил полной жизнью. Я помню, как он вышел из себя, когда доктор сказал, что ему придется бросить курить и ограничить потребление алкоголя. Ты совершенно непричастна к состоянию его здоровья, но зато причастна к серьезному обману.
Сюзанна напрасно попыталась высвободить свою руку.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Да нет, знаешь. И будь я дикарем, я бы сомкнул свои пальцы у тебя на горле.
— Никогда не думала, что ты можешь быть жестоким. — Она дрожала, а сердце отбивало дробь.
— Я тоже, — усмехнулся Ник, — пока не увидел лицо моей дочери.
С силой отдернув руку, Сюзанна откинулась на спинку кресла и скептически рассмеялась.
