— Послушайте, Ларье. Я только что получил задание заняться вашим делом…
— Тогда будьте добры, пришлите пистолет, чтобы я мог пустить себе пулю в лоб.
Его слова привели меня в нужное настроение.
— Это самое простое решение, старина. И сделать это никогда не поздно… Но я хочу предложить вам нечто другое…
Снова пауза.
— Вы слушаете меня, Ларье?
— Да.
— Тогда прежде всего откройте окно, чтобы я смог на вас немного полюбоваться.
— Где вы находитесь?
— В здании как раз напротив вас. У меня есть морской бинокль…
Окно открылось. Я навел бинокль. Черты лица моего собеседника были искажены. К тому же он три дня не брился, и густая щетина придавала ему вид пещерного человека, не слишком заботящегося о своей внешности.
— Вижу вас хорошо, старина… Мне кажется, у вас немного угнетенный вид.
— Он соответствует моим обстоятельствам, Сан-Антонио. То, что со мной произошло…
— Послушайте, я подозреваю, что за три дня вы как следует обмозговали это, и поэтому, если позволите, оставим прошлое, а также настоящее и обратимся к будущему!
— У человека в моем положении нет будущего.
— Кончайте ныть! Мне говорили, что в своем деле вы ас.
Я не отрывался от бинокля. Ларье опустил голову, и по его щетине поползли слезы.
— Я догадываюсь, что творится у вас в голове, дружище, Однако пришло время действовать!
— Действовать!
Он поднял голову. Наш диалог на расстоянии со стороны, вероятно, мог показаться даже забавным.
— Как я могу действовать?
— В точности выполняя то, что я скажу вам, Ларье! Мы с вами отправляемся в Германию!
— Но…
— Ради Бога, дайте мне договорить!
Вы хуже Жана Ноэна[5]! Программа представляется мне следующей: во дворе будет стоять машина. Округу очистят от народа, вы выйдете из палаты и сядете за руль. Затем поедете на аэродром, который вам назовут. Вам нужно будет всего-навсего следовать за моим автомобилем на расстоянии… Вы остановитесь на открытом участке и подожжете свою машину. Для этого в нее положат канистры с бензином. После этого вы перейдете в указанный вам самолет, где для вас будет подготовлена специальная кабина со свинцовой обшивкой. В этот же самолет сяду и я, так что мы будем переговариваться по внутренней связи. Пилот доставит нас в район Бреслау ночью и выбросит на парашютах где-нибудь над полями… Вы когда-нибудь прыгали с парашютом?
— Да.
— А я еще нет. Вы не дадите мне несколько советов?
Тон его изменился. Я почувствовал в нем слабую надежду. Знайте, бродяги, что надежда живет в сердце даже у того, для кого, казалось бы, все кончено. Моя болтовня помогла ему обуздать пессимизм.
