Я завопил, заглушая мычание коровы.
— Хальт!
Рыжий олух отскочил от Ларье. Он обернулся, увидел направленный на него револьвер и поднял руки. Он знал, чем заканчиваются подобные штучки.
Настала тишина. Мой бедный приятель скрипел зубами от боли.
— Негодяй, — простонал он. — Он стукнул меня сапогом по черепу… По счастью, он задел ногой за матрас, иначе я просто бы не проснулся…
Он умолк, осознав новый поворот событий.
— Скажи, Сан-Антонио, ведь он…
Я кивнул.
— Да, дело дрянь… Придется его пристукнуть, иначе он перезаразит всех кругом.
Я стал свидетелем неожиданной и очень грустной сцены. Жертва оплакивала судьбу своего обидчика.
Крупные слезы упали на грудь Ларье.
— Это ужасно, — произнес он. — Ужасно… Я хотел бы убивать врагов, но не таким способом! Нет, это слишком страшно! Пристрелить его, как больное животное… Это невозможно, Сан-Антонио!
— Что я могу еще сделать?
— Я не знаю… Конечно, ты прав… Это моя вина! Умоляю тебя, Сан-Антонио, дай мне сдохнуть! Я больше не могу сеять смерть на своем пути…
— Виноват не ты, а эти негодяи! Я еще поговорю с ними!
Они мне за все заплатят, будь уверен!
Рыжик все еще стоял с поднятыми руками, как марионетка. Он ждал, как может ждать только немец. Он оставался храбрым до конца. Он знал, что жизнь его висит на волоске, но все равно не скулил. Может быть, он полагал, что Ларье плачет от боли? Свое достоинство он хотел противопоставить нашей слабости.
В голову мне пришла идея.
— Ларье, мы его используем.
— Для чего?
— Чтобы ухаживать за тобой… Пусть он положит твою ногу между двумя дощечками и хорошенько перевяжет… Ты говоришь по-немецки, объясни ему, что нужно делать!
— А! Ну раз такое дело…, — пробормотал Ларье.
— Почему бы и нет! Нужно воспользоваться представившимся случаем… Ну, за работу!
Ларье принялся объяснять Рыжику, как сделать шину из подручных материалов. Тот все понял и принялся за дело. В одно мгновение он спеленал ногу Ларье.
— Вот увидишь, — сказал я ему, — так будет лучше.
Он вздохнул.
— Лучше! Если бы я мог надеяться на выздоровление!
— Ты мне осточертел своим хныканьем! Мы все там будем рано или поздно. Когда придет твой час, из твоего брюха вырастет маленький садик. Пока же ты дышишь, видишь, ощущаешь тепло. Свет, тепло — это все первосортные вещи, малыш. Ты понимаешь меня?
— Еще раз спасибо, Сан-Антонио! Ты всегда находишь слова, которые поднимают дух!
Рыжик ждал. Я посмотрел на него. Он явно считал, что все его трудности остались позади. Я не стал его разубеждать.
