— Лёва, ты оставайся с Мультиком здесь. Я выясню, кто это безобразничает, и вернусь, — обращаюсь я к Лёве, стараясь говорить, как будто ничего не происходит.
— Я с вами, я вас одну не отпущу! — решительно возражает мальчик, надевая зачем-то кепку.
— Слушай, Лёвка, — сказала я строго, — ты должен слушаться старших. Ты останешься здесь!
— Нет, я пойду с вами! — категорически заявил Лёва, вынимая из-под подушки свой фонарик и перочинный ножик. — Он вас может убить! Я всё равно пойду!
Я поняла, что сейчас он меня не послушает.
— Ну, тогда иди за мной и не шуми, — сказала я, направляясь к выходу.
Раздвинула брезент нашей палатки и высунула голову наружу. Потоки, к счастью, тёплого дождя мгновенно обрушились на меня и потекли за шиворот.
В сплошной тьме никого и ничего не было видно. Враг, видимо, притаился. Мы, не зажигая фонариков, ёжась от заливающего нас дождя, несколько секунд постояли, прислушались. Но, кроме шума дождя и стука отчаянно бившихся сердец, ничего не было слышно.
— Поползём по-пластунски вокруг палатки, — предложил шёпотом Лёва.
— Не поползём, а поплывём, — попыталась я ещё шутить. — Ты же видишь, что делается!
Наши босые ноги по щиколотку утопали в теплой воде.
«Может, побежать в палатку к ребятам? — мелькнуло у меня в голове, но я тут же подумала: — А что, если он рядом и, увидев, что мы бежим за помощью, накинется на нас?!»
Из нашей палатки вдруг раздался жалобный вой. Заплакал, оставшись один, Мультик.
— Этого ещё не хватало! — прошептал Лёва.
— Иди за мной, только не отставай…
Я зажгла фонарик и, сжимая в другой руке штатив, пригнувшись, стала обходить палатку. Услыхав за собой какие-то странные звуки, я обернулась. Лёва, держа в одной руке фонарик и сжимая в зубах раскрытый перочинный ножик, полз за мной, хлюпая по лужам. Хотя мне было очень страшно, я невольно улыбнулась.
Так никого и не обнаружив, мы обошли почти вокруг всей палатки, как вдруг справа, под большим деревом, сквозь косые полосы дождя я увидела темнеющую огромную фигуру.
Увидел её и Лёва и мгновенно вскочил на ноги, забрызгав меня с ног до головы.
— Не ходи дальше! — прошептала я ему.
Подняв высоко штатив и почти умирая от страха, я пошла прямо на тёмную фигуру. Лёва, у которого зубы отбивали дробь, сжимая перочинный ножик, всё же мужественно шёл рядом со мной.
Подойдя поближе, мы одновременно направили свет своих фонариков под дерево. Сквозь частую сетку дождя на нас смотрели большие печальные глаза огромной тёмно-рыжей коровы. Она, по-видимому, отбилась от стада и заблудилась в темноте. Пытаясь укрыться от проливного дождя, корова то становилась под дерево, то подходила к нашей палатке и, прижимаясь к ней, старалась проникнуть внутрь.
