– Наша мать – жёсткий человек, – с некоторой натугой произнёс Всеволод Полозов.
– Слишком жёсткий, – эхом отозвался его близнец. – Согласись, не от хорошей жизни в семнадцать лет навсегда уезжают из дома.
– Мать это мать, Влад, – перебила Марина. – Никогда не поверю, что родители способны умышленно навредить своим детям. Впрочем, – она опустила взгляд, – это лично моё убеждение. А вы, мои милые господа, смотрите на жизнь из своего собственного мира. Борис в нём как пташка в золотой клетке. У него нет цели, нет дела, которому он бы решил посвятить себя, нет друзей-сверстников. Отсюда и Кикимора.
Разговор прервался с появлением официанта, и на стол бесшумно переместились чашечки с кофе, сахар и десерт.
– Моё любимое! – Марина зажмурилась, вдыхая заморский аромат. – Хочу открыть вам маленький секрет.
Близнецы, не сговариваясь, изобразили затаённое любопытство. Марина рассмеялась.
– Не верю, не верю! Верните серьёзные мины на место!
Шутка легко развеяла шуршащий осадок, оставшийся от невольно вызванных воспоминаний.
– А секрет такой: у меня в шкафу живут две куклы. Да-да. Мои детские куклы. И у каждой есть маленький сундучок с одёжками. Иногда я меняю им наряды и даже немножко играю. Так что, несмотря на возраст, все мы чуточку дети.
– Вроде бы за нами ничего подобного не замечалось, – Владимир Полозов вопросительно обернулся к брату.
– Неужели? – глаза Марины заискрились. – А кто устроил у меня на кухне фехтовальный поединок на вениках? Соседка снизу до сих пор считает, что у нас были пьянка и дебош.
Близнецы дружно пригладили бороды.
– Попробуйте поддержать Бориса в его игре, – вдруг предложила Марина серьёзно. – Ведь игра – это жизнь в рамках принятых условностей. Сыграйте вместе. Вдруг из вашего «два плюс один» всё-таки получится «три».
Чёрное небо. Сизые тучи. Завывание ветра за приоткрытым окном. Ленивое цоканье капель по крыше крыльца.
Лис с трудом согнал дрёму.
– Ки, не спишь?
«Каким местом мне это делать, по-твоему? А ты дрыхни дальше. Я караулю».
– Который час?
«Сам смотри. Для меня экран – пустое место. Другое дело, твои тетрадки с лекциями или от руки начёрканный график в больнице».
Юноша вздохнул и со всеми предосторожностями высунулся из своего укрытия, чтобы разглядеть табло электронных часов над дверью приёмного покоя.
– Без малого четыре утра. Неужели не явится?
«А ты хочешь, чтобы явился?»
– Я хочу удостовериться, что теория о заложных верна.
«Во даёт! Тебе меня мало?»
