В этом городе началось формирование 1 — го Мелитопольского рабоче-крестьянского полка, основу которого составили рабочие-мелитопольцы. Вскоре полк вошел в состав 5-й Заднепровской дивизии и был переименован в 1-й ударный полк. В одной из стрелковых рот полка, где командиром был Игнат Булыга, служил и Павел Судоплатов.
В районе карнауховских хуторов 1-й ударный полк столкнулся с частями 3-го кубанского казачьего корпуса противника и потерпел сокрушительное поражение. Казачья сотня зашла в тыл полка и, развернувшись в лаву, обрушилась на плохо обученных красноармейцев. Не выдержав стремительного удара, красные обратились в паническое бегство.
Вместе со всеми бежал и Павел Судоплатов. Сзади их неотвратимо настигал конский топот, гиканье и свист казаков. На глазах Павла лихой кубанец шашкой снес голову жестянщику Друзю. От неминуемой смерти Судоплатова спасло то, что он с группой красноармейцев успел ссыпаться в глубокую вымоину, поросшую густым ивняком. Казаки, увлеченные преследованием основной массы бегущих, не останавливаясь, проскакали мимо их убежища. До слуха притаившихся бойцов донеслась беспорядочная стрельба и дикие вопли — в степи пошла безжалостная рубка отступающих.
— Товарищ, ляг и замри, — деревянным голосом сказал старик Николаев. — Авось, пронесет.
Но вскоре вокруг вымоины послышался конский топот и бряцанье оружия.
— Вот здесь, в этой ямине, они сховались, — прозвучало наверху. Кто-то крикнул:
— Эй, совдепия, сдавайся, иначе всех перебьем!
Следом на дно упала ручная граната и оглушительно взорвалась.
— Все, хана нам, надо сдаваться, — прохрипел Николаев.
— Ах, ты, контра замшелая! — сказал кузнец Быкодоров и взвел курок нагана. На кузнеца навалилось несколько дюжих бойцов, обезоружили и надавали ему крепких тумаков.
— Правильно братцы, так его, так, — одобрил их действия Николаев и закричал: — Не стреляйте, сдаемся!
Красноармейцы, цепляясь за ивовые кусты, неуклюже полезли из вымоины. Наверху они бросали винтовки и сбивались в плотную группу, с опаской посматривая на казаков. Последним вылез избитый в кровь Быкодоров.
— Ходи веселей, голодранец! — прикрикнул конный хорунжий и, привстав в стременах, вытянул его нагайкой.
Казаки, опьяненные легкой победой, были настроены неагрессивно. Вместо жестокой расправы над красноармейцами, они погнали пленных в карнауховские хутора, где заперли в каком-то сарае.
— Что делать, товарищи? — спросил Николаев, оглядывая крепкие стены строения.
