— Найдутся. Нам не нужны такие строители. Итак — вы не признаете то, что в жидовском сговоре хотели уморить болезнями правоверное население Тегерана, а потом — приказали расчищать площадку для вертолетов?
— Это чушь! Я требую судить меня нормальным судом. Пусть придет кто-то из строителей, он скажет, что все это чушь! Да выслушайте же меня!
— Уже выслушали, проклятый поджидок! Ты, Джафар Ад-Дин, сын Мухаммада, в злонамеренном сговоре с жидами пытался отравить население всего Тегерана, чтобы заселить эту землю, предназначенную самим пророком к заселению правоверными — жидами! А потом, когда несчастный персидский народ, ведомый лучшими взбунтовался и сбросил иго жидов и неверных — ты и другие жиды решили снова покорить его, призвать на помощь русского царя, правителя Иттихад-е-руси, жида по крови и защитника жидов с тем, чтобы лилась кровь правоверных! Ты, Джафар Ад-Дин будешь казнен при стечении народа, а народу — расскажут о твоих преступлениях, чтобы жиды больше никогда не взяли над правоверными власть!
Вместо ответа инженер вскочил — даже мышь, если загнать ее в угол становится опасной — и бросился на судью. Но конвоиры, очевидно, были готовы к этому — повалив его на пол ударами прикладов, они начали избивать его ногами. К избиению присоединились и «гласные»[16], на месте остался только судья.
Устав пинать поверженного врага правоверных ногами, один из гвардейцев взял его за ноги, и поволок к выходу, а второй пошел следом. Так они и проволокли его коридорами, дабы вытащить на свет божий, в чашу стадиона.
Удивительно — но стадион был полон, при том, что его вместимость составляла пятьдесят тысяч — свободного места не было. Никто не работал, и ничто не работало, люди стягивались туда, где творилась история, ибо народ любит кровавые зрелища. Толпу едва сдерживало оцепление из гвардейцев, и никто даже не думал о том, что лучше бы находиться подальше от этого стадиона, потому что стадион, равно как и небоскребы делового квартала с их вертолетными площадками на крышах — отличное место для посадки вертолетов с десантом. А русские вертолеты — даже десантные — вооружены несколькими пулеметами и пулеметчики долго не будут размышлять — при первом выстреле в них с земли они откроют огонь.
Инженера Ад-Дина вытащили на траву стадиона и бросили рядом с такими же как он бедолагами, ожидать исполнения приговора. Приговаривали тут много, и в арсенале самозваных судей был только один вид наказания — смерть, и каждый расстрел толпа встречала восторженным ревом, а заседания революционного исламского трибунала кроме телевидения транслировались на большой экран, на котором раньше отражались результаты матча, да еще со звуком. Короче говоря — толпа (не люди, а именно толпа это принципиально разное) во все времена — всегда жаждали хлеба и зрелищ. Хлеб пока еще был, он должен был кончиться позднее, а зрелищами новая власть обеспечивала в избытке.
