Он снова взглянул на мои картины.
— Если судить по ним, — сказал он, — вы вполне прилично рисуете, но совсем не чувствуете цвета.
Не чувствую цвета! Я стоял словно громом пораженный.
— Цвет — то, что волнует меня больше всего на свете, — заговорил я. — Мой свадебный костюм был лиловый с золотом! В день коронации я чуть не упал в обморок при виде малиновой барки короля… — Тут я заставил себя остановиться. — Вы, конечно, правы. Я люблю цвет, но одна любовь ничего не значит. Чего мне не хватает, так это умения превращать любовь в искусство.
Мы тут нее приступили к занятиям. Финн привез несколько своих работ — преимущественно портреты модно одетых женщин. Заказчицам, видимо, они не понравились, потому и остались у него. Меня же портреты привели в восхищение.
— Если когда-нибудь я нарисую нечто подобное, то буду самым счастливым человеком на свете, — признался я.
Финн с жалостью улыбнулся. Он заговорил о применяемой им технике; фон, сказал он, всегда должен быть классическим: античный сад с разбитыми колоннами, морская битва, живая охотничья сценка.
— Вы хотите сказать, что вместо окна следовало нарисовать позади Мег Стори корабли или всадников? — спросил я.
— Да, — ответил Финн. — Безусловно.
Я не мог припомнить, чтобы на знаменитых портретах Гольбейна[22] был классический фон, но промолчал: если Финн научит меня рисовать дорические колонны или военный корабль, несущийся на всех парусах, я буду ему очень признателен.
— Фон должен показывать позирующего человека в выгодном свете. Более того, он придаст весомость жизни модели, даже если ее реальное существование окажется недолгим.
Прежде я не задумывался о таких вещах, но чувствовал, что Финн в чем-то прав. Первую встречу мы посвятили композиции: как сделать так, чтобы ни одна деталь в картине не была «мертвой», будь то рукоятка меча или лодка на дальнем аркадском берегу. Потом заговорили о перспективе: к примеру, горы, расположенные в глубине картины, будут выглядеть более расплывчатыми и бледными, чем те, что на переднем плане, а если модель поместить в островок света, это придаст ей энергичности и приблизит к зрителю.
— Когда в следующий раз будете в Уайтхолле, — сказал в заключение Финн, — не забудьте посмотреть картины Рафаэля и Тициана, они, по слухам, висят в покоях короля, — вы увидите блестящие образцы того, о чем мы сегодня говорили.
Значит, Вайолет уже рассказала ему о моем знакомстве с королем. Я только кивнул. Еще неизвестно, заслуживает ли Финн, чтобы ему оказывали услуги, но про себя я отметил, что его желание быть представленным ко двору едва ли не больше моего желания научиться рисовать — надо постараться использовать себе во благо это отлично сбалансированное несходство интересов.
