Что-то я заболтался… Что же мне с этими гадами делать?
За что мне это наказанье?
За что, о боже мой! За что, за что, о боже мой! Поняв, что я уже напеваю какую-то оперетку, я сурово сжал зубы. Сквозь них я и задал свой первый вопрос.
— Ну, граждане бандиты, хулиганы и алкоголики! Перед расстрелом вам предоставляется последнее слово. Кто будет говорить? — не поняв серьезности момента, честный служака Петрович саданул стволом автомата тощего гада, Серегу Черкасова.
Худой Черкасов вырабатывал в себе "военную косточку", смотрел хмуро и старался говорить басом. Вырабатывал, стало быть, еще и "низкий командный голос".
— А чё, товарищ майор? А мы ничё… — сидели тихо-мирно, никому не мешали…
— А чё сидели-то, родной? — ласково спросил я.
— Решили отметить освобождение города Орел от немецко-фашистских захватчиков, товарищ майор!
Тут мне уже не хватило воздуха.
— Молча-а-ать! Смирно! Орел освобожден в начале августа, а сейчас уже 25 число, считай – месяц прошел! — я постарался взять себя в руки.
— Значицца, так, ребяты! Как вы ко мне пришли – так и уёб… уйдете отсюда. Я многое могу понять и простить, но такого… Нам через три недели на фронт, такой балласт мне даром не нужен. Служите, ребяты, в тылу. Пусть на вас ассенизаторы свои телеги возят. Устал я от вас. Ремни с оружием снять! Старшина, прими… Отведи их Петрович, в кубрик, к чертям собачьим. Не хочу я на них время тратить. Без толку это… пошли, пошли. Полковник, а вы куда? Вы ляжете прямо тут, на полу. Вопросы?
— Виктор… — начал канючить полковник Сталин.
— Я тебе не Виктор, млять! Я тебе командир боевой эскадрильи майор Туровцев! Совсем с этим отребьем зенки залил! Не будешь тут спать – пошел на хрен! Петрович, проводи!
Петрович засмущался. Все-таки фамилия Сталин была для него связана с кем-то другим. Тут, мягко выпроводив Петровича в коридор, в комнату зашел капитан Извольский.
— Командир, ты…
— Нет, Кирилл! Нет. Сегодня для них кредит кончился. Спишу нахрен! Не нужны они, такие… Сам же видишь…
— А ты выйди, Виктор, посмотри… — поманил меня пальцем Извольский.
Я нехотя вышел в коридор. Вдоль стеночки стоял весь личный состав эскадрильи. В строю и в полной форме. Перед ними, на коленях, без ремней, стояли три бандита. На их мордах я заметил следы от слез…
— Товарищ майор, не гоните… — глухим, низким и безжизненным голосом попросил старший лейтенант Черкасов. — Не жить нам иначе… Мы клянемся… Вот, на коленях, перед людьми клянемся, что все…
