— Тебе же в Киеве гонорар заплатили! Если заберут — лишишься всех этих денег! — зло тряхнула его Ева. — Ты этого хочешь? Лучше мне деньги отдай — сохраннее будут!..
Но певец уже только молча пошатывался. От столиков в зале нас все еще загораживала толпа посетителей, жаждущих продолжения дискотеки. Поэтому мы не могли видеть сотрудников грозной спецслужбы. Но и они не могли сейчас наблюдать нас.
— А вы, молодой человек, с характером, — моментально сориентировалась Томашевская, подхватывая меня под локоть. — Потапыч нас выведет через черный ход. Зачем нам лишние неприятности? — Похоже, она успела забыть, как меня зовут, хотя еще полчаса назад мы были «на ты». — Играйте что-нибудь, мальчики! Пусть все танцуют! — махнула она ансамблю.
Могучий швейцар вывел нас троих через помещение опустевшей кухни, где еще ощущался жар плит и чад подгоревшего масла, в вестибюль ресторана. При этом Ева волокла под руку вдребезги пьяного Алешу, который в своем белом костюме то и дело натыкался на кадки с огромными фикусами, изображавшими здесь пальмы. Не отпуская разомлевшего кавалера, другой рукой Ева, тем не менее, удерживала и меня.
На улице пары вдохов свежего ночного воздуха хватило, чтобы алкоголь закружил и мою голову. До сих пор я держался нормально, но теперь понял, что вот-вот и меня тоже по-настоящему развезет. Над Ленинградом стояла июньская белая ночь — время замерло. Ева Томашевская осмотрелась по сторонам, не скрывая разочарования.
— Приглашаете проводить даму, а сами без машины. Фи!.. — фыркнула она, снова мгновенно потеряв ко мне интерес. — Какой же вы гусар?
Ева даже отвернулась и принялась трясти и без того шатающегося Алешу, опять спрашивая о каких-то деньгах, при этом она вполголоса ахала и возмущалась. А певец довольно нелепо разводил руками и даже пытался вывернуть наизнанку белые карманы.
Упрек Евы обжег меня стыдом, как пощечина. Действительно, на тротуаре меня дожидались только Зяблик и Валет. Точнее, Валет задержался поздороваться с неприятным типом, небрежно припарковавшим у тротуара последнюю модель «Жигулей». Снисходительно кивнув Валету, тип уже поднимался по ступеням ресторана под ручку с ярко-накрашенной девицей. Причем он старался шагать на ступеньку впереди, так меньше бросалось в глаза, что девица выше его на полголовы.
— Вот как надо жить, не размениваясь на мелочи, — с завистью кивнул Валет вслед поднявшемуся в ресторан типу. — Старший товарищ. Инструктор идеологического отдела обкома. Мне бы так когда-нибудь!..
